Дикки-Король

Он не попросил ее выйти. Значит, она останется. Так заведено. Покорность в любых обстоятельствах. Никакой инициативы и полное подчинение. Многим ученикам даже на первой ступени это без труда удается. Ей же нет. Постоянно приходится делать над собой усилие. Она недостойна второй ступени. Недостойна быть правой рукой отца Поля. Но даже само понятие достоинства, внушали ей, должно быть стерто из ее сознания. Не получается. Значит, в духовном смысле она еще на довольно низком уровне. Тонкое лицо Розы искажено гримасой невыносимой муки; отец Поль, набирая номер, знаком предлагает ей сесть.

— Да… Разумеется, можете рассчитывать… О! Я могу без них обойтись… Сто франков в день — это негусто… А с налогами как?.. Только чтобы доставить вам удовольствие, мой друг, ведь прибыль… Это не проблема, будут ночевать в автобусе… Все-таки надо решить вопрос о рекламе одежды, ведь я же делаю вам хороший подарок… да, да, за такую цену — это подарок!

Когда Роза слышит, как отец Поль обсуждает денежные дела — и бог свидетель, она его не осуждает, поскольку сама ведет счета, знает, каковы траты в замке, правда, ей неизвестно, какие доходы приносят лавки и уличная продажа, которая не указана в налоговой декларации… — когда она слышит эти разговоры, ей невольно представляется, как отец Поль из-под полы торгует галстуками, спрятанными в зонтике. Ну так что же из того? Просили же когда-то монахи милостыню? А мудрецы-индусы со своей миской?

— Со временем можно подумать и о сценическом костюме… потрясающая реклама… ну нет, «Дети счастья» здесь ни при чем. Все пойдет под знаком «Флоры»… но я знаю, знаю предрассудки людей… Я могу показать вам роскошные модели…

Зачем ему понадобилось ее присутствие при этом разговоре? Конечно, для укрепления репутации группы нужно, чтобы солидные люди проявляли к ней интерес и даже оказывали покровительство, она это понимает. Но отсюда до сделок с каким то певцом… да еще таким певцом! Народные массы его боготворят, но мы-то избранные, отец только что говорил…

— Роза, поедут тридцать человек. Ты и Никола — руководители группы, выберете пятнадцать парней посильнее, вроде Фитца, Жака Мерля, малыша Макса и с десяток миловидных девушек, понятно? У нас ведь наберется с десяток хорошеньких девушек? Хорошо. Завтра утром с туалетными принадлежностями и сменой одежды на несколько недель все должны сесть в автобус и присоединиться к труппе Дикки Руа в Дине. Не пропускайте ни одного концерта. Парни будут выгонять нарушителей спокойствия, если таковые окажутся. Вся группа должна выучить несколько песен из репертуара и демонстрировать бурный восторг. Посещение концертов бесплатно, по дружеской договоренности и с моего разрешения.

Роза открыла было рот, чтобы что-то сказать.

— Если у кого-нибудь из членов группы возникнут сомнения… скажем, культурного, интеллектуального… или морального плана, кто знает… ты возьмешь их на заметку. Эксперимент будет своего рода тестом.

Роза закрывает рот.

Это была борьба. Борьба между доктором и Алексом. Нет, Поль не должен встать между ним, Роже и Дикки в тот самый момент, когда начинает зарождаться доверие, дружба… «Когда я могу оказать на него влияние, которое, может быть, спасет его…»

Но Алекс (подкупленный, несомненно!) бился за «Флору» и присутствие «Детей счастья».

— Послушай, Дикки, нельзя же запретить этим малышам сопровождать турне, коль скоро они в таком восторге от того, что ты делаешь. Особенно в этот момент…

— В какой? — оживился Дикки.

Он цеплялся за каждое слово, что было ему не свойственно. В полдень выпивал. Был бледен, раздражен или ни с того ни с сего впадал и эйфорию, капризничал… Должно быть, снова начал что то принимать, но что?.. «Но я же слежу за Дейвом», — подумал расстроенный Алекс. «Может быть, Роже уступает ему и дает слишком много возбуждающих средств…» Долгое время Алекс старался не замечать, что вот уже год или два, а по сути, с того вечера, как он сорвался (по двести, двести тридцать концертов ежегодно, и так на протяжении почти четырех лет), Дикки держался на амфетаминах. Знаете, что такое амфетамины? Ничуть не страшнее кофе, если умело их дозировать. Разумеется, для сип… Но когда надо, то надо. Ведь сколько лет вкалывали как каторжные. А нервозность Дикки? Может быть, так пагубно сказалось злоупотребление лекарствами?

И только ли в этом дело?

— В тот момент, когда нам немного не везет… — осторожно сформулировал Алекс.

Хуже высказаться он не мог. Дикки подскочил.

— Именно так. Да. Невезение. Изменчивая фортуна. Я и сам чувствую, что с некоторых пор что-то происходит… Та девушка, с ней тоже не все просто. И вот сейчас, какую ни приведи, уверен, что не смогу даже прикоснуться к ней!

— Разумеется, если ты вобьешь это себе в голову…

— И атмосфера… Не станешь же ты утверждать, что атмосфера нормальная? Когда я выхожу на сцену, вижу людей, то чувствую, как что-то сжимает мне горло, вот здесь, понимаешь, и кажется, что эта девица находится в зале, что она опять вот-вот набросится, будет срывать с меня одежду и кричать — ты-то не слышал, как она кричала: «Это не он! Не он!»