Дикое пламя чувств

— Интервью? Фотосессии? Коварные вопросы о моем чудесном возвращении? А эти слухи? — В ее голосе слышалось праведное негодование. — Ты хоть на йоту понимаешь, как это будет больно для меня?

Понимаешь, что даже после всех этих лет и последних трех побед болельщики по-прежнему хотят знать, что случилось с Бунтарем? И не важно, что нас с Гарри признали невиновными. Лошадь была одурманена наркотиками. Меня обвинили в причастности к этому делу. Меня обвинили в употреблении наркотиков, — закончила она резко. — И мы ничего не можем с этим поделать.

— Тебе по-прежнему больно? — спросил он, наконец отложив кувалду и повернувшись к ней.

— Мне все еще больно, Дэнил.

— Я…

— Не надо, — прервала она.

Мейсон закрылась от него. Точно так же, как она сделала тогда, выкинув его из своей жизни. На этот раз он ей не позволит, черт возьми. Словно почувствовав его мысли, она попыталась объяснить:

— Сейчас непростой период. На ферме слишком много работы. Папа уже не так молод и силен, как раньше, но он не позволяет никому, кроме меня, помогать ему.

— Если твоему отцу нужна помощь, я ее обеспечу. Но я не думаю, что проблема в твоем отце.

— Что ты имеешь в виду? — настороженно спросила она.

— Послушай, ты напряженно тренировалась полтора года, выиграла три гонки, а потом вернулась домой и засунула голову в песок как страус? Похоже, это не твой отец отказывается от помощи. Миллион долларов. Я могу перевести его на ваш счет уже сегодня днем.

— Почему ты все меряешь деньгами? — почти прорычала она. — Это твой ответ на все вопросы, не так ли?

— Нет, это не плата. Это благотворительная инвестиция. — Он проигнорировал ее саркастический смешок и продолжил: — Что касается торжества, я оплачу все сопутствующие расходы, проезд, наряды.

— Не надо шутить.

— Я на полном серьезе, — сказал он устало. — Как бы мне ни было неприятно это говорить, но дело не во мне и не в тебе. Это для моей матери. На прием приглашены самые известные и влиятельные персоны со всего мира. И очень важно, чтобы ты выглядела соответственно. Так что я вложу деньги в бизнес твоего отца, обеспечив вас средствами по крайней мере на следующие пять лет. Я посажу тебя в этот частный самолет и одену тебя как принцессу, потому что именно это сделает последнее событие моих родителей идеальным. Вот что сделает их счастливыми.

Он наблюдал, как она быстро что-то подсчитывает в уме. Наверное, как их ферме поможет этот миллион. Дэнил понял, что выиграл. И хотя чувствовал себя шантажистом и негодяем, но утешался мыслью, что поступил так ради матери.

— Так ты поедешь со мной? — уточнил он.

Мейсон кивнула, опустив голову, словно признав свое поражение. И наконец он почувствовал огромное облегчение. Дело сделано. А после бала он вычеркнет ее из жизни навсегда.

Глава 4 Февраль, десять лет назад

— Пойдешь со мной? — спросил Дэнил.

— Куда?

— Ко мне домой. — В королевском тоне проскользнула нотка беспокойства.

Вот оно, подумалось ей. Третье свидание. За последний месяц они исходили Манхэттен вдоль и поперек, осмотрев все достопримечательности, какие только смогли найти, посетили лучшие рестораны, а сегодня вечером побывали в опере. Мейсон поразили роскошные интерьеры, но больше всего ее потрясла музыка и голоса оперных певцов. Воздух буквально вибрировал от накала страстей вокалистов. Это был волшебный вечер, и нет, она не хотела, чтобы он заканчивался.

Дэнил протянул ей руку. Улыбка на его лице выражала волнение, а возможно, и обещание. Она застенчиво улыбнулась в ответ и взяла его за руку. Он повел ее дальше по кварталу к своей квартире, а не к машине, которая в предыдущих случаях доставляла ее обратно в тренировочный центр, где она делила комнату с Франческой. Мейсон гадала, что скажет ее подруга, а потом поняла, что Франческа, вероятно, не заметит ее отсутствия, поскольку слишком занята своим нынешним ухажером на день, как она любила их называть.

Каким-то образом за последний месяц Дэнил стал неотъемлемой частью ее жизни помимо тренировок. Каждую свободную минуту он был рядом. А когда не мог прийти, писал или звонил, интересуясь, что она делает, о чем думает. Мейсон никогда не испытывала ничего подобного. Она была единственной дочерью Джо Макоулти. Молодые ребята, работники фермы, относились к ней с почтением, никто не хотел навлечь на себя гнев ее отца, тем паче потерять работу из-за фамильярности, допущенной в отношении дочери хозяина. У Мейсон же было столько работы на ферме, что она редко выходила за пределы поместья.

Поскольку Франческа проводила все больше времени вдали от тренировочного центра, Дэнил легко восполнял ее отсутствие. И Мейсон была этому рада. Потому что… ей нравилось проводить с ним время. Она внимательно слушала его, засыпала вопросами о Терхарне, о его занятиях… Она спрашивала обо всем, только бы слышать его бархатный баритон с этим восхитительным акцентом. Голос, от которого у нее все внутри трепетало.