Диковинные загадки отеля «Зимний дом»

Как только Элизабет оказалась в номере 301, она уселась за стол и – проверив, на месте ли фрагмент пазла – достала листок бумаги. Внизу она написала «военщина, тафья, эль», а рядом – «финальная вещь это». Вверху она вывела «злыдни, пай, разгон». Элизабет так хорошо понимала, к чему всё идёт, что – после некоторых набросков и зачёркиваний – рядом с этими словами написала «грандиозный пазл». А потом соединила всё вместе, легко и просто – «Финальная вещь – это грандиозный пазл».

«Пазл – вот «полотно» Райли Грейнджера, – подумала она. – Всё это время мы трудились над последней вещью».

Её снова захлестнуло знакомым и опустошительным чувством вины – смешанным с осознанием, что если она своими руками закончит пазл, его сила перейдёт к ней.

– Три желания, – сказала Элизабет, а потом подумала: «Но где последний фрагмент?»

Она встала, выпила стакан воды, а потом пересекла комнату и выглянула в окно – за которым не увидела ничего, кроме снежного поля, простирающегося до самого озера. Не раздалось никакого гудения, не появилось никаких пурпурных огней, или тумана, или чего угодно ещё. Ночь стояла тихая – странно тихая. В голову Элизабет пришла мысль о Лене, а потом о Лане; девочка удивилась, как это она совершенно позабыла о них с того момента, когда ушла из апартаментов Норбриджа.

Элизабет снова открыла ящик и уставилась на фрагмент пазла – а потом взяла его, положила в карман и вышла из комнаты. Она дошла до лестницы, быстро спустилась и сделала несколько шагов по коридору, в котором располагалась комната Кионы и Лены. В коридоре никого не было и, хотя она некоторое время прислушивалась, до неё не донеслось никаких голосов с той стороны. Элизабет вернулась назад и отправилась в фойе.

Когда она пришла туда, огромное пространство было, как она и надеялась, безлюдным и тихим. Через высокие окна лился тот же самый призрачный свет, что и обычно, а тени и царившую вокруг тишину, казалось, можно было потрогать; на фойе словно наложили заклятие безмолвия. Элизабет приблизилась к столу с пазлом, освещённом в этот поздний час лишь тусклой лампой, и вгляделась в него. И конечно, двух фрагментов по-прежнему не хватало – одного в небе и второго в самом монастыре. Элизабет приложила руку к карману и нащупала лежащий в нём фрагмент.

«Без второго фрагмента, – подумала она, – мой бесполезен. Пазл должен быть завершён полностью».

Она полюбовалась на почти целую картину – полотно, раскинувшееся перед ней. Изображённый на нём вид был впечатляющим и прелестным: открытый всем ветрам каменный монастырь у подножья величественной и снежной горной гряды под бесконечным синим небом. Это был тот самый монастырь, в котором Нестор Фоллс и Райли Грейнджер провели несколько лет, то самое место, откуда взяла начало вся магия «Зимнего дома». Теперь, когда Элизабет посмотрела на картину вот так – громадную и без лишних деталей, раскинувшуюся на просторном столе, – у неё появилось чувство, что она видит её впервые.

– Последняя вещь, – сказала она, и мысль о том, чтобы завладеть ею, найти последний фрагмент и поставить оба на место, так взволновала её, что вид монастыря начал слепить. Она подалась ближе. Пазл окутало пурпурное свечение, делая его каким-то призрачным.

Из коридора донёсся звук, и Элизабет подняла взгляд, затаив дыхание. Кто-то приближался. Из темноты вдруг появился Хайрам, двигаясь странно медленно.

– Хайрам? – окликнула она. – Вы в порядке?

Он вошёл в фойе и остановился. Лицо у него было осунувшееся и вялое, а волосы растрёпаны. Хотя Хайрам поднял голову на звук её голоса, казалось, он не осознавал смысла слов Элизабет или даже её присутствия. Он как будто заблудился во сне.

– Вы в порядке? – повторила она, но он просто стоял и таращился на неё пустым взглядом. Элизабет пришло в голову, что он лунатик, поднялся с постели и спустился в фойе, не просыпаясь.

Хайрам как-то дёргано открыл рот, но не произнёс ни слова. Это зрелище было таким жутким, что Элизабет стало не по себе. Она собиралась уже закричать или развернуться и убежать – что угодно, лишь бы заглушить панику, – когда глаза Хайрама расширились и он сунул руку в карман рубашки. Его тело при этом зашаталось, а взгляд опять расфокусировался. Откуда-то из глубины своего туманного состояния он заставил себя достать из кармана какой-то предмет и поднял его повыше.

– Фрагмент пазла! – воскликнула Элизабет.

Хайрам закрыл глаза, пытаясь заговорить. В этот раз он зашатался ещё сильнее.

– Я не знаю… почему я это взял, – сказал он, тяжело дыша. – Я…

Колени у него подкосились, он рухнул на пол и задёргался, будто пытался отдышаться после выматывающего бега. Фрагмент пазла, который он держал, лежал теперь на полу рядом с его ладонью. Элизабет кинулась было к нему – но тут увидела кое-то, от чего застыла как вкопанная. В коридоре, ведущем в Зимний зал, сиял пурпурный свет, отбрасывая на стены яркий красноватый отблеск.

– Кто это? – спросила Элизабет.

– Ты знаешь, кто я, – раздался голос такой низкий и приглушённый, что был не громче шёпота, хоть и жутковато разнёсся эхом внутри коридора.