Диктатура пролетариата

Между тем, в интересах самого крестьянства было бы желательно, чтобы наделение землей совершалось систематично, чтобы земля доставалась тем, кто наиболее нуждается в ней и кто мог бы сам обрабатывать ее. Единственным авторитетным учреждением, которое было бы в состоянии провести подобный раздел, могло быть только учредительное собрание, выразительница воли всей нации, большинство которой составляют крестьяне. Но оно заставляло себя долго ждать. Поэтому крестьяне начали делить самостоятельно, причем было уничтожено много ценных средств производства. С другой стороны, советская организация отняла последнюю надежду на правильное решение аграрного вопроса учредительным собранием и предоставила крестьянам каждого района делить и вообще поступать с землей крупного землевладения по своему собственному желанию. Один из первых декретов советского правительства предписывал:

“1. Помещичья собственность на землю отменяется без вознаграждения.

2. Имения крупных помещиков, удельные, монастырские и церковные со всем их живым и мертвым инвентарем, сельскохозяйственными строениями и всеми их принадлежностями предаются до решения земельного вопроса Учредительным Собранием в распоряжение волостных земельных комитетов и окружных советов крестьянских депутатов”.

Ссылка на Учредительное Собрание осталась мертвой буквой, фактически крестьяне каждой волости могли делать со своими имениями все, что хотели.

Этим с самого начала исключалась возможность уравнения между богатыми волостями с многими зажиточными крестьянами и бедными волостями с карликовыми хозяйствами. Но и внутри отдельных волостей не было ручательства за то, кто получит землю. Где господствовали богатые крестьяне, благодаря своей численности или только своему влиянию, там они захватывали львиную часть крупного землевладения. Общей статистики раздела земли не имеется. Но утверждают, что при разделе земли всего чаще выигрывали богатые крестьяне.

Известно, что и советская республика не дала решения аграрного вопроса в духе уравнительного землевладения. Это признает сама советская власть. Вначале крестьянские советы являлись организациями к р е с т ь я н с т в а вообще. Ныне советская власть возвещает, что Советы представляют организации пролетариев и б е д н ы х крестьян. Зажиточные лишаются избирательного права. Этим самым бедный крестьянин теперь признается постоянным и массовым продуктом социалистической аграрной реформы, “диктатуры пролетариата”. Конечно, он составляет меньшинство во многих деревнях, иначе было бы бесцельно охранять его путем лишения избирательного права крупных и средних крестьян. Но, во всяком случае, он все же составляет весьма значительную часть русского крестьянства.

На этом разделе владений советская республика, кажется, и успокоилась. И она хорошо делает. Ее схватили бы за горло, если б она пожелала прикоснуться к крестьянской частной собственности.

Правда, она вторгается в отношения между богатыми и бедными крестьянами, но только не путем нового раздела земли. Чтобы устранить недостаток в продуктах горожан, в деревни были посланы отряды вооруженных рабочих с целью отобрать у богатых крестьян излишек продуктов. Одна часть предназначалась городскому населению, а другая беднейшим крестьянам. Это, конечно, надо рассматривать как временную меру, вынуждаемую обстоятельствами и ограниченную только известными местностями — окрестностями больших городов. Чтобы сделать эту меру общей, вооруженная сила городов была бы недостаточной. Во всяком случае, произвести в деревне уравнение между богатыми и бедными эта мера не смогла бы, даже и в том случае, если б она применялась регулярно, из года в год. В последнем случае она стала бы самым действительным средством полнейшего разорения сельского хозяйства.

Где производство ведется частным образом и где производитель должен считаться с тем, что у него отберут весь излишек, кроме необходимого для удовлетворения его потребностей, там он ограничивает свое производство самым необходимым минимумом. Этим и объясняется разложение сельского хозяйства в некоторых странах восточного деспотизма, где откупщик отбирает у крестьян излишек сверх необходимого. Нечто подобное наступило бы и в России. Социализм стремится уничтожить экономические различия путем обобществления средств производства и введения нового способа производства. Только при этих условиях общество делается господином над продуктами, при этом оно может довести производство до высокой степени развития и распределять продукты с точки зрения общественной целесообразности и справедливости.

С другой стороны, сохранить частное производство и частную собственность на средства производства и в то же самое время систематически конфисковывать его излишки означало бы разрушить его, все равно: в интересах ли восточного деспота или пролетарской диктатуры.