Диктатура

При таких фактических и правовых обстоятельствах Кромвель являлся сувереном с момента роспуска Долгого парламента. Оглядка на офицеров своего войска имела чисто политическую природу. Кромвель никогда не выдавал себя за их уполномоченного. Попытки управлять при помощи парламента и конституции, которые он предпринимал в силу своей политической дальновидности, имели целью конституционно урегулировать собственный суверенитет и тем самым создать правовые ограничения его применению. В связи с этим «Орудие управления» 1653 г. можно считать первым примером конституционной монархии с октроированной конституцией. Что Кромвель удержал суверенитет как принципиально неограниченную полноту власти, стоящую над всеми регламентированными компетенциями, что он принимал решения по вопросам «государственной необходимости» (the necessity of the State), т. e. сохранил то, что в теории XVII в. именовалось jura dominationis, не подлежало сомнению. Здесь не место задаваться вопросом о том, были ли дальнейшие события, как они изображены у Гардинера, лишь попытками вернуться к прежнему состоянию, к методам правления королевы Елизаветы, или же в них действительно содержались зачатки конституционного государственного права в духе XIX столетия. Нарушением правовой взаимосвязи, революцией был только роспуск Долгого парламента в 1653 г. Все дальнейшее – это попытки Кромвеля интерпретировать свой возросший на этой основе суверенитет как собственное волевое решение. О военной диктатуре можно говорить лишь в силу того, что после роспуска парламента, собранного на основе «Орудия» (22 января 1655 г.), Кромвель какое-то время правил через посредство одиннадцати генерал-майоров, коих можно рассматривать как комиссаров-диктаторов. Им был поручен сбор чрезвычайного военного налога, которым облагались роялисты. Они располагали военной властью, предназначавшейся для поддержания общественного порядка, разоружения политических противников, ареста подозрительных лиц и т. п. Фактически они были комиссарами действия, осуществлявшими все высшие государственные полномочия в отведенных им округах. В своей речи 7 сентября 1656 г. Кромвель хвалит их за заслуги в восстановлении общественного спокойствия. На деле они имели большое сходство с комиссарами Национального конвента, но их диктатура оставалась в рамках суверенитета Кромвеля, от которого она была произведена. Это была военная диктатура в том смысле, что ее осуществляли комиссары-военачальники, но уже в 1656 г. Кромвель от нее отказался, ибо, как утверждает Гардинер, он был противником всякой военной диктатуры[264]. Таким образом, вопрос о том, можно ли осуществляемый самим Кромвелем суверенитет назвать суверенной диктатурой, остается открытым.