Дилемма волшебника

Она снова открыла Учебник. Все так сильно изменилось с тех пор, как она нашла его; сейчас уже кажется, что Учебник был у нее всю жизнь или, по крайней мере, всю ту жизнь, которая имела значение. Как будто все ее детство было упражнением в убивании времени, прошедшим в ожидании того, как книга поймает ее за руку с полки в детской библиотеке. Теперь она всегда была рядом, в сумке или спрятанная в карманное подпространство. Пара лет использования научили Ниту, что книга не была безошибочным всеведущим советником, как она считала вначале. Она содержала все, что нужно для работы… но никогда не решала, что именно нужно делать. И когда ты совершаешь ошибки, эти ошибки только твои. Впрочем, Учебник делал все, на что был способен. Он соединял в себе справочник, спасительную соломинку, средство для общения, энциклопедию, оружие и молчаливого советника. Нита не представляла себе, как волшебники смогли бы обойтись без них.

И так или иначе, не было ничего, связанного с волшебством, что она могла бы себе представить без участия Учебника.

Она пролистала страницы, выбрав одну наугад. Учебник открылся где-то в самом начале, и, когда Нита опустила взгляд, она сама не поняла, почему была удивлена, увидев именно эту страницу.

Во имя Жизни и ради Жизни клянусь, что буду использовать это Искусство только для служения Жизни. Я буду помогать росту и облегчать боль. Я буду бороться за то, чтобы сохранялась и развивалась Жизнь. Я не стану изменять по своей воле предметы и живые существа, пока они растут и развиваются. Я не буду изменять систему, частью которой они являются, если им не грозит гибель. Я всегда буду побеждать страх мужеством, я предпочту смерть жизни, когда это будет нужно, всегда глядя на Сердцевину Времени, где все разделенные времена едины, и весь мириад миров как одно целое Там, откуда они все появились.

Она издала долгий несчастный вздох, когда смотрела на эти слова.

Я буду облегчать боль…

Нита совершила немало ошибок за время своей практики, но одна вещь действительно заставляла ее гордиться собой — принятие Клятвы абсолютно серьезно.

Но в последнее время я, возможно, не делала свою работу хорошо. В больших делах, несомненно. Но они мешали мне разглядеть за собой малые…

И что это заставило меня подумать, что дружба с Китом относится к малым?

Нита закрыла книгу, положила ее на стол и отодвинула подальше. Сегодня уже слишком поздно. Завтра. Я увижусь с ним завтра… и посмотрим, что будет дальше.

Глава 5 Утро и полдень субботы

Как оказалось, выспаться всласть было лишь мечтой. Кит проснулся сразу после рассвета, чувствуя себя выжатым, как лимон, и не успел он задуматься, что же прервало его чудесный сон, как сразу осознал, что же это было. Холодный мокрый нос тыкался в его ухо.

— Оох, Понч… — Кит перевернулся и попытался спрятать голову под подушкой. Но все было бесполезно. Нос последовал за ним, а затем и язык.

В конце концов у него не оставалось другого выбора, кроме как встать с постели. Кит сел на кровати, потирая глаза. Понч подпрыгнул и вылизал ему шею, явно не будучи ничем обеспокоен. Кит же в свою очередь чувствовал себя так, будто его переехал грузовик, но это был нормальный побочный эффект после большого сложного волшебства, который рано или поздно проходит.

— Хорошо, хорошо, — бормотал Кит, пытаясь оттолкнуть Понча. Его взгляд упал на часы. Десять минут седьмого! Что я сделал, чтобы заслужить это?! Затем он посмотрел на стол. Его Учебник лежал там, где его и оставили. Вечером, уже собираясь закрывать его, Кит почувствовал вибрацию обложки, на последней странице он обнаружил сообщение, ответ от Ниты.

Прекрасно.

Он встал, подошел к столу и открыл снова Учебник. Ничего нового там не появилось.

Похоже, Нита была настолько рассержена на него, что не могла даже ругаться. Но пожелание Тома было предельно ясным насчет того, чтобы оставить ее на некоторое время в покое. Окей. Пусть побудет сама с собой и займется своими делами.

Он закрыл Учебник и стал рыться в ящиках комода в поисках джинсов и рубашки-поло.

Понч радостно прыгал вокруг него, вывалив язык и приобретя от этого несказанно идиотский вид.

— Чему ты так радуешься? — спросил Кит на Речи.

— Наружу, мы собираемся пойти наружу, верно? — Речь Понча перемежалась приглушенным лаем и поскуливанием. — Мы пойдем туда снова, ты и я, это классно, давай пойдем наружу!

Тут Понч резко сел и облизнулся.

— Я голоден, — сказал он.

Туда… подумал Кит и содрогнулся. Впрочем, сейчас, когда пережитый страх остался в прошедшем дне, он чувствовал меньше волнения при мыслях об этом и больше любопытства.