Дилеммы XXI века

Кроме того, благосостояние – это особенная ловушка, потому что кроме потребительского не создаётся никакого популярного жизненного стандарта. Отовариванию подлежат даже метафизические потребности, и отсюда распространение религиозных сект, руководители которых становятся миллионерами. Капиталистическая демократия – это сосуществование групп с противоречивыми интересами, а если некоторые из них отказываются идти на компромисс, то тем самым уничтожаются основы демократии. Так поступали, например, английские профсоюзы, толкая Англию к пропасти, пока «железная леди» законодательно не уменьшила их полномочия. Другой общественной силой, тяготеющей к утопическому на этот раз экстремизму, являются зелёные в ФРГ. Государственная программа повышения благосостояния, основанная на идеалах социал-демократии, подвергается опасности, когда национализированное убыточное производство спасается субсидиями, выжимаемыми из налогов, чтобы спасти рабочие места (так было, например, в Австрии).

Повсеместным явлением в богатых странах является безработица, инфляция, а также серьёзная нерентабельность сельскохозяйственного производства. При этом пособия для безработных имеют большую покупательскую способность, чем средние доходы румына или поляка, а сельскохозяйственная продукция идёт в амбары и холодильники, образуя пресловутые горы хлеба, масла, концентрированных кормов и т. п. Ситуацию, когда крестьянам платят за то, чтобы они меньше производили, они сами уже воспринимают как естественную, хотя в некоторых частях света господствует голод. Всё, что я сказал, надо иметь в виду, когда размышляешь о реформировании реального социализма. Обратите внимание, что ускоренным изменениям основных технологий сопутствуют огромные изменения в структуре занятости. В США три четверти работающих женщин задействованы в сфере услуг, где они составляют половину всех занятых. Зато производство даёт работу 1/5 женщин и 4/5 мужчин. Эти изменения имеют тенденцию к росту и вызывают дестабилизацию в обществе, уничтожение традиционных ценностей (семья, наличие и воспитание детей). При этом как результат снижается уровень общественной солидарности и растёт свобода личности. Результаты неблагоприятны для динамики демократии. Абсолютное меньшинство может вынуждать к уступкам большинство. То есть может уничтожать демократию, что мы видим в ФРГ, где зелёные одновременно хотят находиться в правительстве и свергнуть существующий государственный порядок, где двадцать судей, попирая закон забастовкой в виде «сидения на улице», препятствуют доступу к американской военной базе в Мутлангене, и полиция должна на руках уносить с дороги этих «стражей закона».

Оптимист: Следует ли внушать отвращение к еде голодным, описывая несварение желудка у обжор?

Пессимист: Проблема слишком серьёзная, чтобы её можно было решить шутя. Или Горбачёв намерен украсить советский бункер фиктивными лозунгами о свободных выборах, о множестве кандидатов, о законах меритократии против наследственной номенклатуры (которая, например, в Румынии, стала династически-покровительственной, властью примитивной глупости и остервенения), или он планирует эти лозунги ввести в жизнь. Я считаю, что он не намерен только пропагандировать вывески для Запада, хотя уверен, что он также думает и о пропагандистских эффектах (особенно в сфере разоружения и переговоров по кредитам). Журналистские кампании (как всегда) однонаправлены. По-другому уже ничего вообще в этой стране нельзя начать, поскольку истинное общественное мнение принадлежит жертвам, давно уничтоженным режимом. Однако это мнение может со временем возродиться. Подобное мнение, как общее и тайное согласие, можно было во время войны обнаружить в республиках мусульманского юга СССР, где местные жители расспрашивали наших переселённых соотечественников, какие, собственно говоря, эти немцы: потому что рассчитывали на освобождение вермахтом. Общественное мнение, хотя и притаившееся, существует там, где существует чувство национальной (или религиозной) тождественности, находящейся под гнётом многолетних преследований.