Диминуэндо

– Нам ведь здесь придётся побыть, – начал извиняться ученик, и, предотвращая негодование, поторопился закончить. – Я вот зачем Вас вызвал.

Дальнейшие предрассветные часы промчались тройкой по верхушкам деревьев и растаяли туманами.

Антон Ильич всё ещё держал в руках доказательство своей теории и говорил, говорил взахлёб.

– Нет, подумайте, Яков Алексеевич. Случайность и результат долгих лет. Хотя, если вспомнить, Кимберли – тоже случайность. Теперь бы убедиться, что она здесь, эта трубка.

– Я не уверен, уважаемый Антон Ильич. Может быть, кувшин привезён и кимберлитовой породой здесь не пахнет.

– Какой Вы к дьяволу, учёный! – вдруг закричал пожилой человек, покрывшись тёмными пятнами. – В очевидное не верите. Я говорил двадцать лет назад и сейчас повторю; в Ярославской земле есть алмазы. Можете мне отрезать язык. А теперь и с головой.

– Нет, просто разочаровываться не хочется.

Яков Алексеевич теперь сожалел о скоротечных выводах.

– А пироп? Вы, может быть, видели гранаты?

– Нет, Антон Ильич.

Учёный замолчал. Уголки его усталых губ поползли вниз, и сам он вмиг опустился и расслабился.

– Я просто не осматривал то место, Антон Ильич, и кувшин увидел лишь в электричке.

– Ну, хоть речка там была?

– Ручей.

– И то хорошо. Постойте, Яков Алексеевич, – Кашуба смотрел на ученика, словно видел того в первый раз, – а что это Вы в таком виде?

– Здесь все так ходят.

– Рваные? – учёный указал на дыру, наградой светящуюся на груди геолога.

– И не заметил, – махнул рукой тот, сняв испорченную вещь.

Взяв карту Ярославской области, и указав «сюда», геолог устремился в северо-восточный угол к знакомой оранжевой кайме.

– Мы до Любима, – пояснил молодой человек, – оттуда попутками вот сюда.

– Если я правильно понимаю, здесь плохая дорога? – Антон Ильич сощурился.

– Лучше сказать, её вовсе нет. Но лето жаркое, доберёмся. – Яков Алексеевич не договорил, отправившись к открывшимся кассам, на ходу считая деньги.

– Вам куда-а? – протянул затейливый голос.

– До Любима.

– Куда Ва-ам?

– До Любима, – крикнул подошедший, раздражённый слуховыми способностями девушки и отвратительной ночью.

Учитель ничего не замечал.

– До Шипково? – поинтересовался он у вернувшегося.

– Да. Потом ещё несколько километров, только нам на левую сторону. Видите белое пятно? Это на карте одни болота, а здесь, – палец упёрся в условное обозначение, – их нет.

– К 41-му? Ну что ж, поедем.

* * *

Стрелки часов указали на 15.00., кода путешественники встали на дороге, пытаясь поймать попутку.

– Боюсь, придётся идти пешком, – отозвался Яков Алексеевич, беря из рук учителя надутую сумку.

Водитель, весёлый молодой парень, с непонятного цвета глазами, остановился, подняв на дороге столб пыли, и, проговорив: «садитесь», ни о чём не спрашивая, двинулся дальше на север.

– Я до Покрова, – бросил он, включив погромче " Музыку в пути".

– Хорошо, оттуда мы пешком доберёмся.

– Эх, разгульное село, много сказок ведало, – затянул шофёр, подпрыгивая на колдобинах.

Дорога, – зеркало цивилизации, – изгибалась местами, как могла. Поля сменялись лесами, зелёные полосы – летним цветом, а овраги резко обрушивались на речушки и нависали над ними, скаля безобразные пасти.

– Фальклеристы? Иль топографы?

– Ни те, ни другие, – заговорил отошедший от полуденного солнца Антон Ильич. – А что, у вас больше фальклеристы бывают?

– Всех хватает, – ответил водитель, с присущей его профессии, простотой.

Путь, думавший рано или поздно закончиться, остановился среди редких домов, с навалившимися друг на друга штакетниками. Вот и заколоченные ставни остались позади.

– Через час, уставшие мужчины благодарили добрую и заботливую Татьяну за кров и тёплое густое молоко.

– К Ясыне?

– Как ты догадалась?

– Да так. – Женщина пожала плечами и улыбнулась. – Передай ей, Анфиса пришла. Сегодня.

– Ладно, – промычал человек в круглой оправе, вспомнив события недавнего времени.

– Дорогу знаешь, – напутствовала крестьянка, – Не заблудишься.

Слова мягко отлетали от стен, исчезая за печной заслонкой и растворялись в наступающей мгле.

* * *

– Какое странное имя, Ясыня. От ясеня что – ли?

– Не знаю, Антон Ильич. Но старуха, сразу скажу, ненормальная. Уставится и смотрит, смотрит. Я даже при полной темноте не мог в её сторону повернуться. Да и вообще, думал, не встретимся больше.

– Назвался груздём – полезай в кузовок, – Антон Ильич сделал шаг вперёд и скрылся по пояс в траве. – Вот глухомань, поди и телевизора нет.

– По пути сюда, лампочку Ильича разбили. Конечно, нет, Вы ещё спрашиваете.

– Здесь должен быть пироп, – некоторое время спустя говорил Антон Ильич. – Взгляните. – Он ловко нагнулся и сгрёб пальцами желтоватую землю.

– Да, – ученик огляделся по сторонам, повёл учителя к изгибу ручья. – Вон там.

Через минуту мужчины стояли возле перекошенной двери и совершали нечто среднее между попыткой всмотреться в окно и постучаться.

– Бросьте, Антон Ильич, фамильярности. Ей лет сто, а может все двести.

– Мы же образованные люди. – Подождав и сделав над собой усилие, пожилой человек двинулся вглубь дома.

– Ну что же, до вечера будете там стоять?