Динь. История одной волчицы (СИ)

— Келе! — закричал шаман. Над губой у него выступили капельки пота. Споткнувшись, он промчался к своим нартам. Собаки, видевшие волка так близко, завыли и залаяли, но короткий рык Туама заставил их поджать хвосты и признать настоящего властелина Севера. Кроме того, шаман ударил по голове вожака упряжки и дико закричал. Псы сорвались с места.

— Ты ответишь за это, Мымыл! — кричал он. — Каждое стойбище будет знать, каким ты отмечен проклятием! Никто не примет тебя! Отверженный, ты умрешь один в тундре, и твои кости растащат полярные лисы!

Туам проводил человека очень мрачным взглядом. На снегу блестели багрянцем капли крови. Мымыл, обмерев от страха, в ужасе ждал, когда огромный волк набросится на него и убьет. Но тот лишь повернул к нему огромную голову и посмотрел умными, темными глазами. Из-за низких кустов вышел второй волк — самка. Мымыл понял это, потому что она была меньше, и потому что отец учил его различать пол зверей. За ней вылетели две диковинные птицы.

«Мне хотя бы не придется долго страдать», — мелькнула в голове у мальчика жуткая мысль.

— Поднимайся, — сказал волк, но Мымыл не понял его, хотя и был уверен, что волк обращается к нему на каком-то неведанном языке. И… он был готов поклясться, что одна из птиц укоризненно покачала головой.

— Он ведь не понимает тебя, — сказала Фидем. — И нас не поймет.

— Попробую объяснить ему, — проговорила Динь и шагнула к мальчику. Осторожно, она потянула его за рукав дохи. Мымыл отчаянно закричал и зашарил другой рукой по земле. Потом вспомнил, что у него на поясе есть нож.

— Он делает глупости, — спокойно заметил Туам, когда Динь отшатнулась к нему, спасаясь от клинка. Она раньше никогда не видела человеческого оружия, но его запах ей не понравился.

— Он боится нас, — вздохнула Динь. — Вряд ли кто-нибудь посмел бы упрекнуть волчонка за то, что он показывает врагу клыки.

— Вам придется лечь на землю, — сказал Вент. — Показать ему, что вы не опасны. Что он может вам доверять.

— Ну уж нет, — проворчал Туам и отступил к Фидем, которая хладнокровно наблюдала за происходящим. Динь вздохнула и, подогнув лапы, опустилась на живот. Осторожно, беспрестанно наблюдая за лезвием, зажатым в руке человека, она поползла вперед.

Мымыл был в полном недоумении. Отец никогда не рассказывал ему ни о чем подобном. Наверное, он и сам не смог бы представить, что волки могут вести себя как собаки стойбища. В любом случае, они не скалили клыки, хотя самец-то уж точно мог это сделать, если вспомнить, как он расправился с шаманом. Но не хитрая ли это звериная уловка?

Он в растерянности осмотрелся по сторонам и взгляд его встретился со взглядом птиц, сопровождавших волков. Что-то мирное и бесконечно мудрое светилось в них. А волчица снова потянула мальчика за рукав дохи, не причиняя ему, впрочем, никакого вреда.

— Что же, — с горечью сказал Мымыл, поднимаясь на ноги. — Вы хотите, чтобы я пошел за вами. Я пойду. Мне все равно больше некуда идти.

Это было правдой, и Мымыл в полной степени осознавал ее. Собаки у шамана быстрые, сытые. Через несколько дней даже люди Моря, живущие близ суровых каменных утесов и соленых холодных вод, будут знать, что в сердце Мымыла поселился злой дух. Но и другое Мымыл знал хорошо от родителей — человек, попавший в огонь, сгорает непременно, как и любой зверь. Не горят только серые камни. Знал Мымыл и за что шаман хотел бы сжечь его заживо. Его мать шаман когда-то хотел взять третьей женой. Обещал за нее трех хромых оленей, да шестую собаку из упряжки. А она выбрала смелого охотника, его отца. А тут еще этот волк покусал сына шамана… Лучшего времени для мести не отыщешь. Мымыл подумал, что если бы шаман убил его, то потащил бы в поселок, как дохлую собаку, за ногу. Ни за что он не оставил бы тело Мымыла в тундре, ведь тогда нечего было бы показать его матери…

Кулаки мальчика отчаянно сжались. Убрав нож обратно за пояс, он медленно побрел вслед за волками. Если звери и сожрут его, то шаман не увидит даже костей, и вечно над ним будет висеть призрак изгнанного в тундру мальчика, не живого и не мертвого.

С интересом Мымыл разглядывал волков. Он никогда не видел их раньше. Волки не приходили к стойбищам, не воровали оленей, не пугали собак. Люди знали, что они существуют, вырезали их фигурки из кости, но мало кто мог похвалиться тем, что видел волка вживую. Даже ни одной шкуры не было в поселении Мымыла. Волков считали призрачными духами.

И вот теперь Мымыл видел их прямо перед собой, живых. Из волчьих ртов шел пар. На спине и голове самца сверкали доспехи. Мымыл осмелел настолько, что протянул руку, чтобы коснуться их. Доспехи были холодными и жесткими.

Туам напрягся.

— Что он делает? — спросил он у Динь, не оборачиваясь.

— По-моему, его заинтересовала твоя броня, — ответила волчица.

Услышав снова тот неведомый язык, Мымыл отдернул руку и попытался повторить фразу волка. Но звуки были слишком гортанными, слишком нечеловеческими для него. Он закашлялся.

— Могу поспорить, — сказала Фидем, — он попытался произнести слова на нашем языке.