Динамическая сущность характерологии В. О. Пелевина

Говоря о характерологии в творчестве В. О. Пелевина, необходимо учитывать и постмодернистский контекст. Постмодернисты «доказывают невозможность существования целостной личности человека, который, по их понятиям, способен выступать только во фрагментированном состоянии, а любая попытка логически мыслить приводит его к подчинению стереотипам, клише мышления, выработанным господствующей идеологией [105, 195]. Н. Е. Лихина в работе «Актуальные проблемы современной русской литературы. Постмодернизм» раскрывает специфику человека эпохи постмодернизма. Последняя определяется тем, что он существует уже после того, как произошло децентрирование и уже не работают такие привычные мифологемы, как Бог, Природа, Душа. Для человека в постгуманистическую эпоху характерно ощущение катастрофы, конца света. Вся мировая история начинает восприниматься как фатальный процесс, человечество обречено, сам человек, как стало ему представляться, вовсе не мера всего сущего, наоборот, он слаб и глубоко ущербен. Бытует мнение, что концепции личности у постмодернистов нет. Человек – это антиличность, антигерой, персонифицированное зло [149]. Человек в постмодернизме радикально отличается от предшествующих концепций человека в искусстве. Само понимание действительности и стратегия её восприятия резко изменилось: доминируют нестабильность, хаотичность, фрагментарность. Под вопросом оказалось существование целостной личности как таковой. Известны такие постмодернистские интерпретации человека: человек – «негативное пространство» (Р. Краус), «случайный механизм» (М. Сересс), «фрагментарный человек» (Ж. Деррида) [105, 180]. Широко известна концепция Р. Барта о «смерти субъекта». В постмодернизме человек рассматривается как «дивид» (Ж. Лакан) – фрагментированный, разорванный, смятённый, лишённый целостности человек Новейшего времени. «В современном представлении человек перестал восприниматься как нечто тождественное самому себе, своему сознанию, само понятие личности оказалось под вопросом, социологи и психологи (и это стало общим местом) предпочитают оперировать понятиями "персональной" и "социальной идентичности", с кардинальным и неизбежным несовпадением социальных, "персональных" и биологических функций и ролевых стереотипов» [105, 78]. Для постмодернистского типа личности характерны алогизм и немотивированность поступков, непредсказуемость, спонтанность поведения, нестандартное восприятие мира, неумение правильно ограничивать свои желания, подсознательная тяга к разрушению всего и вся в совокупности, суицидальные мотивы, что, прикрыто благочестивой внешностью, социальным статусом. Всплески негатива ничем не мотивируются. Демонстрируется торжество абсурда, доходящего до безумия [149]. Постмодернистский лингвистический переворот привёл к тому, что вся человеческая культура представляется как сумма текстов, сознание как текст, бессознательное как текст, «Я» как текст, текст, который можно прочитать по соответствующим правилам грамматики, специфичным, для каждого вида текста, но построенным по аналогии с грамматикой естественного языка [105, 187]. Считается, что В. О. Пелевин – постмодернист, но вряд ли можно однозначно сопоставить его героев с описанным выше постмодернистским типом. В его произведениях нет такого законченного, полноценного для этого литературного направления сложного героя (характера). Более того, сам Пелевин не считает себя постмодернистом, говорит, что у него свой стиль:

«Это не моя клетка, у меня нет ни малейшего намерения в неё забираться… Я пишу в стиле Виктора Пелевина» [205].

Не считает Пелевина постмодернистом «ни идейно, ни содержательно» критик С. Корнев [119]. «Маска автора» является одним из ключевых понятий в постмодернизме.

«Это образ автора в романе… Именно она является тем камертоном, который настраивает и организует реакцию имплицитного (а заодно и реального) читателя, обеспечивая тем самым необходимую литературную коммуникативную ситуацию, уберегающую произведение от коммуникативного провала» [105, 164].

Если говорить о «маске автора» как о содержательном центре произведения по отношению к Пелевину, то образцы пелевинской стратегии именно как автора можно обнаружить и у писателей-классиков. Авторская стратегия Пелевина вполне традиционна. Постмодернистские элементы в произведениях писателя присутствуют, но фрагментарно.