Динамика бессознательного

[417] У меня нет желания развивать это уподобление далее, но, как читатель наверняка понимает, любой человек будет в восторге, если, ломая голову над какой-то трудной задачей, он отыщет полезную аналогию. К тому же данное сравнение помогает пролить свет на вопрос, которым мы еще не задавались, – а именно, на малоизученный вопрос о природе архетипа. Архетипические представления (образы и идеи), опосредуемые для нас бессознательным, нельзя смешивать с архетипами как таковыми. Это крайне разнообразные структуры, которые все отсылают к некоторой «непредставимой», по сути, базовой форме. Последняя характеризуется рядом формальных элементов и определенными фундаментальными значениями, хотя указанные значения постигаются лишь приблизительно. Архетип как таковой есть психоидный фактор, который расположен как бы в невидимой, ультрафиолетовой области психического спектра. Сам по себе он не способен проникать в сознание. Я отважусь выдвинуть такую гипотезу, поскольку все архетипическое, воспринимаемое сознанием, словно бы представляет набор вариаций на основную тему. Больше всего исследователя поражают бесконечные вариации мотива мандалы. Эта относительно простая основная форма, значение которой можно определить как «центральное». Но, пусть она похожа на структуру с неким центром, все-таки затруднительно установить, что в этой структуре более значимо – центр или периферия, раздельность или целостность. Поскольку прочие архетипы тоже вызывают подобные сомнения, мне кажется вероятным, что реальная природа архетипа не способна осознаваться, что она трансцендентна, и потому я определяю ее как психоидную. Более того, каждый архетип, будучи представленным в уме, уже осознан, а это значит, что он отличается в неопределенной степени от исходного архетипа, который представлялся. Как подчеркивал Липпс, природа психического бессознательна. Все сознательное принадлежит феноменальному миру, который – как учит современная физика – не предлагает объяснений, требуемых объективной реальностью. Последняя настаивает на математической модели, и опыт показывает, что она опирается на какие-то невидимые и непредставимые факторы. Психология не может отрицать неоспоримую ценность этого факта, тем паче что наблюдаемое психическое уже в какой-то мере включается в формулировки объективной реальности. Психологические теории нельзя формулировать математически, потому что у нас нет единиц измерения, с помощью которых мы оценивали бы количество психического. Приходится полагаться исключительно на качественные характеристики, то есть на познаваемые явления. Соответственно, психология лишается права выносить обоснованные суждения о состояниях бессознательного – или, иными словами, нет надежды на то, что какое-либо утверждение о состояниях или процессах в бессознательном получит когда-либо научное обоснование. Что бы мы ни говорили об архетипах, они остаются визуализациями или конкретизациями, осуществляемыми в области сознания. Но мы не можем рассуждать об архетипах как-либо иначе. Значит, мы должны постоянно иметь в виду, что наши «архетипы» фактически непредставимы, что лишь некоторые их проявления делают возможным визуализацию (речь об архетипических образах и идеях). Аналогичная картина свойственна физике: существуют мельчайшие частицы, которые невозможно вообразить, но которые оказывают воздействие на мир, и из природы этого воздействия строится модель. Архетипический образ, мотив или мифологема есть конструкции подобного рода. Когда допускается существование двух или более непредставимых факторов, всегда присутствует возможность (мы склонны ее пропускать) того, что следует принимать в расчет не два или более факторов, а лишь один-единственный. Тождественность (или ее отсутствие) двух непредставимых величин есть нечто, не подлежащее доказательству. Если на основании наблюдений психолог предположит существование каких-то непредставимых психоидных факторов, то он поступит, в общем-то, ровно так, как поступают физики, которые строят модель атома. Отмечу, что психология не одна страдает от необходимости присваивать своему объекту – бессознательному – имя, часто критикуемое из-за его негативного содержания; та же участь постигла физику, которая не смогла обойтись без древнего термина «атом» (что значит «неделимый») для обозначения мельчайших частиц материи. Атом вовсе не является неделимым, и точно так же, как мы увидим в дальнейшем, бессознательное не есть просто бессознательное. Физика в своих психологических проявлениях может лишь констатировать наличие наблюдателя, будучи не в состоянии утверждать что-либо о его природе, а психология способна только указывать на связь психического с материей, будучи не в состоянии прояснить хоть что-либо по поводу ее природы.