Династическая политика императора Константина Великого

По мере того как политическая система, стоявшая на принципах тетрархиальной конституции, все больше деградировала, Константин все дальше от нее удалялся. В 307 году он заключает союз с вернувшимся к власти сооснователем тетрархии Максимианом Геркулием, которого признает auctor imperii и от которого получает титул августа. Этим жестом Константин фиксирует окончательную неспособность Галерия выполнять функции гаранта тетрархиальной конституции. Однако, разумеется, сам он не стремился утверждать ее; данная политическая акция была мерой, направленной на легитимацию положения в условиях утраты авторитета существующими политическими центрами. Окончательно конституция тетрархии оказалась попрана в 308 году с привлечением к власти Лициния сразу с титулом августа – с этого момента Константин мог считать себя свободным от всякой связи с ней. Собственно, после этого он берет курс на выстраивание галереи предков, которые должны были бы упрочить его положение в рамках новой – сугубо династической – парадигмы. Отметим, что распад тетрархии спровоцировал целый ряд узурпаций, одной из которых было провозглашение Максенция. Последний так же, как и Константин, имел статус августейшего сына. В перспективе на подобный статус могли претендовать сын Галерия Кандидиан и сын Флавия Севера Севериан. В этой ситуации Константин вписывает в свою родословную еще одного августейшего предка – Клавдия Готского. Последняя фигура обладала достаточной популярностью при некоторой смутности известных биографических сведений, а также позволила Константину выпутаться из необходимости апеллировать к деятелям эпохи тетрархии. Таким образом, Константин среди своих современников выступил новатором: он легитимировал свое положение через кровнородственную связь и, когда это стало своеобразным политическим трендом, первый же «удревнил» свою генеалогию. Предки, впрочем, не должны были заслонять его фигуру, потому обращение к их именам не носило постоянного характера; после прекращения споров о легитимности (в силу истребления большинства претендентов) о них вспоминали лишь в связи с необходимостью утвердить тезис о благородном происхождении младших членов династии.

Следующий этап – это время совместного правления Константина с Лицинием. Шаткий мир, прерванный двумя военными конфликтами, не мог внушать надежды обоим императорам, в связи с чем они стремятся упрочить свое положение. Константин, еще в момент противостояния с Максенцием, заключил с Лицинием союз, обеспеченный браком последнего на сестре Константина, Констанции. Династический брак, на первых порах обеспечивший Константину стабильность на этом политическом фронте, вскоре оборачивается для него крупной неудачей – у Лициния появляется порфирородный сын (Лициний-мл.). Рождение таких детей становится политическим трендом этого периода, и Константин – в силу объективных причин (брак с Фаустой не приносил сыновей в период 307–316 гг.) – оказывается в трудном положении, но все же не выпускает инициативу из своих рук. Путем династических (выдача второй сестры, Анастасии, за некоего Бассиана с возвышением последнего в перспективе) и дипломатических мер он вызывает Лициния на конфликт. Обзаведясь все же порфирородным сыном (Константин-мл.) во второй половине 316 года, он закрепляет свое положение 1 марта 317 года выдвижением двух сыновей – Криспа и Константина-мл. – на позицию цезарей. Их положение подкрепляется генеалогическими аргументами: в числе их предков – Констанций Хлор и Клавдий Готский, а Константин-мл. имеет также деда – Максимиана Геркулия. Лициний, выдвигая своего сына Лициния-мл., не мог противопоставить никаких соразмерных аргументов; более того – по материнской линии его сын имел самое прямое отношение к дому Константина[538]. Здесь Константин вновь одерживает статусную победу, которая только подкрепляется рождением у него и его жены Фаусты сыновей Констанция и Константа.