Дипломатическая кухня

Тем временем кончились идиллические отношения сантомийцев с Габоном. Попытки габонцев патронировать Сан-Томе островитянам совершенно не импонировали; кроме того, Пинту да Кошта, закончивший университет в Восточном Берлине, набрался там марксистских идей и заявил, что будет строить на Сан-Томе социализм. Разобиженные габонцы прекратили регулярное авиасообщение. На Сан-Томе теперь можно было добраться только на чартерном воздушном такси. Португальские колоны с острова побежали, производство кофе и какао упало… Все как обычно при попытке строить социализм.

И вот тут СССР решил открыть посольство непосредственно на Сан-Томе. Оно оказалось еще меньше нашего, однако и такому представительству нужны помещения, оборудование и – внимание – автомобили. Перемещаться по острову как-то надо. И коллеги из Сан-Томе начали искать возможность купить и доставить на остров машины. Купить, вроде, не проблема. В Либревиле представлены все ведущие марки. А вот как доставить? С Сан-Томе прилетел ставший к этому времени поверенным в делах²⁴ Агранянц. Исследовав совместно рынок транспортных услуг, мы впали в отчаяние. Грузовым чартерным рейсом? За доставку двух машин пришлось вы заплатить стоимость третьей. Морем? Нет регулярного сообщения, и никто не хотел связываться с доставкой груза на Сан-Томе.

Здесь-то и вышел на сцену сеньор Да Силва. Португалец по происхождению, с неопределенным местом жительства, говорящий на чудовищной смеси португальского, французского и испанского, лет 40, жуликоватого вида, но – владелец небольшого судна, занимающийся перевозками всего, что подвернется, и куда попросят. Вышли мы на него через посольство Сан-Томе в Либревиле, которое состояло из двух парней лет 22–23, вряд ли даже с законченным школьным образованием. Основным их занятием была игра в футбол на пляже. Но у парней была рация, по которой они могли связываться со своим МИДом, и это был единственный способ что-либо передать на Сан-Томе. Только работали они открытым текстом (то есть голосом), и ничего серьезного передавать было нельзя.

Когда я у них бывал, они угощали меня агуардьенте сантомийского производства. Хотя напиток был разлит в бутылки с этикетками производителя, был он ничем иным, как самогоном из сахарного тростника. Вкус этот напиток имел наимерзейший. Закусывать эту гадость предлагалось орехами кола. Мне нравился их горьковатый вкус. До тех пор, пока я не посмотрелся в зеркало, откушав этих орехов. Обнаружив, что зрачки у меня в пол-лица, я их грызть прекратил навсегда.

Так вот, сантомийцы нас вывели на Да Силву. Он охотно подрядился доставить на остров две машины. Однако выдвинул условие – колесная база не должна быть больше четырех метров. В трюм машины не войдут. Придется ставить на палубу, причем поперек. А ширина палубы – четыре метра. Мы поехали по фирмам искать такие машины. Смотрели на нас, как на идиотов. В ответ на вопрос о марке, цвете и т.п. мы говорили – не длиннее четырех метров. Ну, нет таких машин! Перебрав все модели, все же нашли – «Гольф» и «Пежо-104».

Когда машины уже были куплены и готовы к доставке в порт, нам пришло в голову застраховать их перевозку. Страховая компания это охотно сделала, но страховать погрузку-выгрузку категорически отказалась. Я начал что-то подозревать…

Тем временем Да Силва не торопился с отходом на Сан-Томе. На вопрос, когда начнем погрузку, размахивал руками, делал страшные глаза и говорил: «О мар э муито аджитадо!»²⁵ Хотя море было вовсе не аджитадо, волна была не больше обычной. Только много позже до нас дошло, что Да Силва набирал груз для трюма – что само по себе разумно, с точки зрения остойчивости его шаланды, но делалось это еще и для того, чтобы под прикрытием дипломатического груза протащить на Сан-Томе изрядную партию контрабанды. Что ему и удалось.