Дипломатия греха

- Сухорощенко и посланных за ним? А вербовка моего ближайшего помощника?! А сам стиль вашего поведе­ния, говорящий об уверенности в собственных силах?! Та­кую уверенность может дать только одна организация! Ста­ли бы вы так себя вести, если б не были уверены в своей неприкосновенности?! Мне рассказали и про вашу машину, замаскированную под развалюху-”пятерку”. А типичные для вашей организации маскарады с переодеванием?! Давайте-ка лучше перейдем к делу. Осмеяние меня не способ вербовки. По большому счету, у вас на руках не столь серьезный материал против меня, чтобы считать меня пол­ностью размазанным по асфальту. Для депутата это конец, не спорю, но я... Нет-нет, я не хочу сказать, что собираюсь что-то опровергать или отказываться. С любой организаци­ей, кроме вашей, это, может быть, и прошло бы, но о вас я слышал достаточно, чтобы понимать положение дел. Но перестаньте меня унижать! “Бабка! Комната! Обиженная сторона!.. “ Не знаю, почему вы решили выступить имен­но в этом амплуа, но эта версия явно направлена на то, чтобы деморализовать меня, заставить почувствовать вашу власть. В этом нет необходимости. Со мной не требуется подобных игр, я умный человек и все прекрасно понимаю.

       Произнеся этот гневный монолог, Копылов выдохся и провел ладошкой по вспотевшему лбу.

       -Перестаньте набивать себе цену и переходите к делу, -­устало попросил он. Я и без того слишком измотан за последние дни.

       - Ну, хорошо, сдался я. -Нам нужно от вас следую­щее: прежде всего, вернуть крышу над головой...

       -Опять?!

       -О-о! Вы не знаете, что это за бабушка!.. Это такая ба­бушка! -я театрально понизил голос. -Это наш человек!

       -В смысле... “бывшая”? -настороженно уточнил Копылов.

       -Заслуженная! -добавил я весомо. Квартира должна быть оформлена на нее в срочном порядке. В ваших интересах следить, чтобы с ней ничего не случилось.

       - С квартирой?

       -С бабушкой. Квартира после ее смерти не должна вернуться к вам, это может натолкнуть нас на нехорошие мысли... да-да, и не смотрите на меня так. Составим завещание, что после ее смерти квартира отойдет, ну, скажем... детскому дому, что па соседней улице.

       -Я понял: детдом -прикрытие, квартира -явка, он хитро подмигнул нам. -Только квартира для этих целей не подойдет -слишком людно и, к несчастью, я уже привлек к ней внимание соседей... Нет-нет, мне не жалко денег, это я подтвержу тем, что предложу вам куда более лучший ва­риант. Сказали бы сразу, чего было тень на плетень наво­дить. Про беды бюджетных организаций я наслышан, а тут еще я ненароком последнее отнимаю... Но как меня угораздило нарваться на сотрудницу вашего отдела,

       - Неисповедимы пути Господни, -впервые подал голос, явно ошарашенный таким поворотом дела Разумовский. Иерей явно отвык от этого сумасшедшего мира и теперь смотрел на Копылова широко открытыми глазами.

       Копылов повернулся к нему всем корпусом и, хитро подмигнув, уважительно зацокал языком:

       -Священник, а?! Хитрецы! Умницы! Ни за что бы не подумал! А простите за нескромный вопрос: в каком звании эта... старушка?

       -Кем она была в войну? -спросил я Разумовского.

       -Кажется, младшим лейтенантом, -припомнил иерей.

       -Значит, сейчас она... Так... Так, подсчитал в уме Копылов. -Ого! Да-а!.. Знаете, я всегда мечтал оказать благотворительность каким-нибудь слабым, незащищенным пенсионеркам. Или детишкам одиноким... Значит, квартиру, завещание, обстановочку там организуем соответствующую... Охрана нужна?

       - Нет.

       - Напрасно. Я совсем не собираюсь соваться в ваши дела. Просто я хочу показать свою лояльность и чистые намере­ния. Ну, уж от ухода-то за ней не откажетесь?.

       -Не знаю, как посмотрит на это начальство, засомневался я. -Но... Думаю, можно...

       -Вот и чудненько, вот и хорошо!.. Священник, а?! Надо же такое придумать?! “Представители интересов слабой сто­роны”!.. Саня! крикнул он в коридор. -Чай, кофе, коньяк и срочно за нотариусом!..

Я посмотрел на вновь, появившийся на щеках “оживше­го” Копылова румянец и вздохнул...

*  *  *

       Разумовский не появлялся у меня три месяца, и я, было, обрадовался, что шок, произведенный на него Копыловым, столь велик, что батюшка не захочет больше заниматься “мирскими” делами, когда как-то вечером, выходя после работы из отдела, наткнулся на ожидавшую меня помятую зеленую “пятерку”.

       - Садись, подвезу, -открыл передо мной дверь иерей.

       - Спасибо, я лучше пешком, а то ты меня вновь к какой-нибудь бабушке-старушке, без жилья оставшейся, подкинешь.

       -Непременно, -легко согласился он. Только не к “какой-нибудь”, а к “той самой”. Ты ведь за все это время ее ни разу и не видел. Неужели и взглянуть не захочешь, кому помогал, на кого столько сил потратил? Давай, давай, садись. Отвезу, полчасика погостим и обратно. От порога до порога доставлю. Садись.

       Я обреченно махнул рукой и подчинился. Бывший особняк Копылова светился в рано наступивших сумерках единственным окошком.

       - Ждет, указал на него Разумовский.- Я обещал, что приеду сегодня. Она чаек на травах собиралась заварить, блинов напечь.

       Припарковав машину во дворе, он тронул кнопку переговорного устройства, заменявшего звонок.