Дипломатия и дипломаты. Из истории международных отношений стран Запада и России

Примечательны комментарии к этой телеграмме руководителей Северного департамента Р. Ханки и К. Уорнера. Первый из них отмечал, что анализ Ф. Робертса весьма любопытен, но далеко не совсем можно было согласиться. «Мистер Робертс полагает, что акцент на мирные намерения Советского Союза очевиден. Однако становится все труднее поверить в это ввиду крайне агрессивной советской тактики в ООН и где бы то ни было еще. Советы научили нас всех слишком ясно, что они приписывают другим намерения, которые имеют сами, и я не думаю, что мы должны им более доверять» [1147]. К. Уорнер был менее категоричен в данном случае и отметил, что следовало различать возможную советскую военную агрессию и политическую агрессию советского правительства. Последняя, по мнению К. Уорнера, являлась следствием большевистской доктрины и была присуща советской внешней политике с момента окончания Второй мировой войны. Поэтому он не видел оснований сомневаться в верности вывода Ф. Робертса о том, что СССР нуждается в мире и стремится к нему[1148].

В заключении отметим, что отношение Ф. Робертса к политики СССР за время его нахождения в британском посольстве в Москве в 1945–1947 гг. претерпело некоторую эволюцию, которая затронула главным образом риторику автора. По мере развития холодной войны выражения Ф. Робертса становятся жестче, а призывы к контрмерам более решительными. Неизменной оставалась изначально негативная оценка советского режима, да и всей российской истории, а также весьма односторонний подход к оценке его действий на международной арене, при котором вся ответственность за обострение послевоенной ситуации в мире возлагалась на СССР. Что отличало Ф. Робертса от многих коллег по министерству иностранных дел, так это стремление найти некий modus vivendi в сложившейся ситуации, избегая по возможности не нужных обострений. Он постоянно подчеркивал стремление СССР к сохранению мира, прежде всего по экономическим соображениям. На определенном этапе такой прагматичный подход, по-видимому, находил понимание у Э. Бевина, о чем свидетельствует назначение Ф. Робертса на должность главного личного секретаря министра иностранных дел в 1947 г. Другое дело, что в самом Форин офис преобладала более нетерпимая и агрессивная позиция в отношении СССР, олицетворением которой стали К. Уорнер и А. Киркпатрик. В конечном итоге и сам Э. Бевин согласился с тем, что Советский Союз должен стать объектом более решительной оборонительно-наступательной политики, предлагавшейся эти высшими должностными лицами Форин офис.

Глава 19 Культурная дипломатия Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии и российско-британские культурные связи в конце XX – начале XXI вв. [1149]

Р.Р.Валеева-Хакимова

Современный этап развития международных отношений характеризуется возрастанием взаимозависимости государств на фоне процесса информатизации и глобализации. В трансформирующихся условиях в качестве одного из приоритетных направлений в проводимой государствами внешней политике рассматривается «мягкая сила», в особенности культурная дипломатия как один из ключевых ее инструментов, которая позволяет акторам добиваться поставленных целей и задач, не прибегая к методам навязывания и принуждения. Великобритания считается одним из главных передовиков в области культурной дипломатии. Под культурной дипломатией мы подразумеваем «комплекс мероприятий, основанных на обмене идеями, ценностями и традициями, с целью как укрепления двусторонних отношений, так и продвижения национальных интересов страны» [1150]. Культуру можно считать «мягким» инструментом международных отношений, в противовес «тяжелым» – строгим законам, договорам, международным организациям и военной мощи. По мнению профессора Гарвардского Университета Джозефа Най, «тяжелая сила» призвана «принуждать», в то время как «мягкая сила» – «привлекать и убеждать»[1151]. Соединенное Королевство имеет большой успех в реализации культурной дипломатии, на протяжении последних лет прочно занимая лидирующие позиции в глобальных рейтингах «мягкой силы» и индексах подсчета эффективности ее реализации: 2 место после Франции в индексе The Soft Power 30 международной компании Portland[1152] и 2 место после США в глобальном индексе «мягкой силы» от Brand Finance[1153].

Порой, культура может быть более эффективной, чем методы политического давления. Знаменитый американский политик, адвокат Джеймс Уильям Фулбрайт сказал: «На протяжении истории осознаешь, что понимание людьми твоих мыслей защищает лучше, чем любая подводная лодка»[1154]. Слова этого автора еще раз подчеркивают, что культура иногда может быть более действенной, чем методы военного, экономического или политического характера.