Дипломатия и дипломаты. Из истории международных отношений стран Запада и России

Что отличает донесения Ф. Робертса, так это более сдержанная риторика, в отличие от той же «Длинной телеграммы» Дж. Кеннана, и весьма аккуратные и прагматичные предложения относительно будущей британской политики в отношении СССР, включая развитие взаимовыгодной торговли и некого раздела сфер влияния. Неслучайно телеграммы Ф. Робертса были благожелательно, но довольно сдержанно встречены в Форин офис. Роберт Ханки, возглавивший к тому времени Северный департамент Форин офис, в телеграмме Ф. Робертсу писал: «Я прочитал с огромным интересом ваши отправления… Ваши взгляды высоко оценены всеми, кто сейчас работает над проблемой определения общего направления советской политики…»[1136]. Интересно сравнить сообщения Ф. Робертса с бумагой, подготовленным в начале апреля 1946 г. К. Уорнером, осуществлявшим к тому времени общее руководство Северным и Южным департаментами Форин офис. Этот документ назывался «Советская кампания против этой страны и наш ответ на нее» и его можно считать наиболее значимым из подготовленных в 1946 г. в стенах Форин офис материалов относительно британо-советских отношений. Не останавливаясь подробно на анализе этого меморандума, заметим, что К. Уорнер позаимствовал некоторые характеристики советской внешней политики, данные Ф. Робертсом, однако, в целом ситуация описывалась в гораздо более мрачных красках, а резюмирующая часть звучала значительно воинственнее: «…Советское правительство решилось на проведение агрессивной политики, основанной на воинственном коммунизме и русском шовинизме. Оно начало наступление против социал-демократии и этой страны… Интересы этой страны и действительно демократические принципы, которые мы поддерживаем, находятся под прямой угрозой. Советское правительство одновременно использует военное, экономическое, пропагандистское и политическое оружие, а также коммунистическую «религию». Поэтому мы должны немедленно организовать и координировать наши оборонительные усилия против всего этого, и мы не должны останавливаться перед проведением оборонительно-наступательно политики»[1137].

С точки зрения оценки Ф. Робертсом намерений СССР в различных регионах мира представляет интерес его телеграмма от 28 апреля 1946 г. Исходя из публичных заявлений советских руководителей, он приходит к выводу, что они считали решенной проблему безопасности на западной и восточной границе СССР и видели наибольшую опасность для себя на юге. Это предполагало сохранение давления на Персию и Турцию, а также усиление антибританской кампании в арабском мире. Однако вероятность прямого столкновения с СССР на Среднем Востоке Ф. Робертс оценивал, как незначительную и «чем ближе мы будем держаться к Советскому Союзу и дальше от Суэцкого канала, тем лучше. К счастью, пока мы сможем полагаться на американскую поддержку, проблемы между нами и русскими вероятно останутся испытанием на стойкость, но без угрозы открытых конфликтов»[1138]. В связи с этим любопытно упоминание Ф. Робертсом публичной лекции Е. Тарле, которого он называл «ухо Сталина».

Анализируя это выступление британский дипломат пришел к выводу, что советское руководство видело реальную угрозу своей безопасности из-за ситуации в Иране: «как бы нелепо это ни казалось для нас, сам я полагаю, что русские с их секьюритифобией, действительно так считают» [1139].

Следующий ряд важных сообщений Ф. Робертса относится ко второй половине 1946 г. В начале июля к нему обратился К. Уорнер с просьбой прокомментировать сведения, дошедшие до него от некого члена лейбористской партии, уверявшего, что он хорошо знает образ мышления видных «моско-витских» коммунистов вроде Г. Димитрова. Суть этих слухов сводилась к тому, что «русские приняли как неизбежное будущую войну между СССР и США, и они готовы вступить в нее даже несмотря на возможность поражения, поскольку уверены, что даже в этом случае война против капитализма послужит делу мирового коммунизма»[1140]. Ответ Ф. Робертса отличается весьма реалистичной оценкой вероятных действий советской стороны. Вполне соглашаясь с тем, что руководители СССР верят в неизбежность столкновения в будущем коммунизма и капитализма, любые предположения о начале русскими войны, в которой они допускают возможность поражения, Ф. Робертс называл «ерундой» и утверждал, что «правители этой страны сейчас думают о себе прежде всего, как о русских, а русские традиционно не желали начинать большие войны». Реальной угроза войны может стать только в том случае, если Кремль просчитается в оценке решимости США и Великобритании отстаивать те или иные свои интересы в какой-либо части света[1141].

В конце августа – начале сентября Ф. Робертс направил целую серию интересных сообщений в Лондон, наиболее важным из которых является донесение Э. Бевину от 4 сентября.