Дипломатия и дипломаты. Из истории международных отношений стран Запада и России

Октябрьский переворот застал дипломата в Петрограде. К его организаторам он испытывал ещё меньше симпатии, чем к министрам Временного правительства. Поэтому с самого начала существования Советской власти он принимал участие в саботажном движении в МИДе. Правда, Михайловский отмечает тот факт, что при этом Коростовец ничем не рисковал, т. к. уже не занимал никакой официальной должности. Дипломат продолжал публиковать свои сочинения. Так, в журнале «Былое» в 1918 г. выходят его упоминавшиеся нами «Мирные переговоры в Портсмуте в 1905 г.» (№ 1–3, 12). 26 июня 1918 г. Российская Импортная палата приглашает его принять участие в качестве члена-корреспондента в заседании, посвящённом развитию торговых отношений с Монголией, учитывая особый интерес, проявленный им к этой теме. «Зная Вашу отзывчивость ко всяким деятельным начинаниям в области развития торговли России на Востоке, Совет Палаты надеется, что Палата будет иметь возможность воспользоваться Вашими в высшей степени компетентными указаниями, которые помогут правильному решению весьма существенных вопросов нашей внешней торговли»[376]. В.Л. Генис в очерке, посвящённом А.Н. Вознесенскому, бывшему вице-консулу в Шанхае, поступившему на службу в Народный комиссариат по иностранным делам (НКИД), пишет, что, вернувшись в феврале 1918 г. из Финляндии в Петроград, Коростовец посетил НКИД в расчёте на получение продовольственных карточек и пообщался с наркомом Г.В. Чичериным и своим бывшим подчинённым Вознесенским. Поскольку он отверг предложение наркома о поступлении на советскую службу, указав на «расхождения во взглядах и отсутствие взаимного доверия», и вскоре уехал в Киев, где занял пост товарища министра иностранных дел в правительстве гетмана П.П. Скоропадского, своеобразной местью Наркоминдела стала помещённая 19 октября в газете «Известия» заметка «Китайца» (псевдоним Вознесенского) «Оживший труп», в которой бывший посланник обвинялся во всех смертных грехах вплоть «до растления несовершеннолетних» (имелся ввиду всё тот же инцидент с А. Пири. – Авт.), и выражалось большое сожаление, что «сей представитель самой мрачной эпохи царского империализма» не был сразу расстрелян[377]. Осенью 1918 г. Коростовец покинул ставшую для него опасной столицу. В Киев он приехал в сентябре, здесь, как мы уже упоминали, вновь поступил на службу. В 1918 г. Михайловский встретил его в Киеве и узнал, что тот занимает пост товарища (заместителя) министра иностранных дел Украины Д.И. Дорошенко в правительстве Скоропадского. При безликом Дорошенко Коростовец фактически стоял во главе украинского дипломатического ведомства. Михайловский описывает некоторые аспекты деятельности Коростовца, его взгляды на положение Украины, её возможных союзников и противников.

Одним из важных направлений работы Коростовца в это время было укомплектование МИДа молодого государства опытными дипломатическими кадрами. Поэтому он хотел привлечь и Михайловского на службу к Скоропадскому, у которого уже работали некоторые бывшие русские дипломаты. Но Михайловский отказался от этого предложения, так объяснив свой отказ: «…Хотя я знал людей, с которыми мне пришлось бы работать, и лично симпатизировал И.Я. Коростовцу в его желании не дать попасть Украине в большевистские сети, всё же поступать на дипломатическую службу к Скоропадскому я категорически отказался»[378]. Михайловский твёрдо решил уехать за границу и перед отъездом даже не зашёл попрощаться с Коростовцом, «так как знал во всех подробностях его планы и в них не верил». В личном фонде Коростовца сохранились многочисленные документы о его деятельности на Украине, записки, рабочие материалы. Они ждут своего исследователя.