Дипломатия и разведка. «Афганское досье», 1939–1945 гг.

В августе 1943 г. в иранскую столицу прибыла оперативная группа НКВД СССР с тем, чтобы наметить комплекс мер, необходимых для подготовки и проведения Тегеранской конференции, а также обеспечения безопасности ее участников. 15 октября 1943 г. в Тегеран дополнительно был введен 131-й мотострелковый полк погранвойск НКВД и другие вспомогательные части, приступившие к исполнению своих обязанностей по охране совпосольства и других объектов, намеченных для проведения конференции[270].

Несмотря на то, что президент Ф. Рузвельт лишь только 8 ноября 1943 г. дал свое согласие на встречу союзников именно в Тегеране, И. В. Сталин и У. Черчилль с начала сентября 1943 г. вели оживленную переписку по данному вопросу. Например, У. Черчилль в послании И. В. Сталину от 25 сентября 1943 г. предлагал свои варианты обеспечения безопасности во время пребывания «Большой тройки» в Тегеране. По мнению Черчилля, было необходимо учитывать, что «иранская столица представляла собой в некоторой степени слабо контролируемый союзниками район»[271]. Но проекты У. Черчилля не получили поддержку И. В. Сталина.

Однако У. Черчилль был первым, кто дал свое согласие на предложение Сталина прибыть в Тегеран. По-видимому, свое решение британский премьер основывал на донесениях разведслужб Великобритании об успешном взаимодействии разведок союзников в Афганистане. Ставка на аналогичное взаимодействие спецслужб СССР и Великобритании в Иране во многом предопределила выбор У. Черчилля в пользу Тегерана. В ходе подготовки и проведения Тегеранской конференции советская разведка свела на нет подрывные действия немецких агентов в иранской столице.

Решения Тегеранской конференции положили начало новому этапу в развитии межсоюзнических отношений. Накануне разгрома фашистской Германии наметились перемены в развитии советско-британского сотрудничества и на афганском направлении.

Глава VI Афганские реалии советско-британских контактов накануне открытия второго фронта

Коренной перелом в ходе Великой Отечественной войны, ознаменовавшийся победами Красной армии над немецко-фашистскими захватчиками под Сталинградом и на Курской дуге, определил новый подход союзников СССР по антигитлеровской коалиции к событиям на советско-германском фронте. В создавшейся обстановке правящие круги США и Великобритании озаботились судьбами послевоенного устройства Европы. Прогнозируя крах Третьего рейха, западные политики испытывали крайнее беспокойство по поводу перспектив развития внутриполитической обстановки в странах Центральной и Юго-Восточной Европы.

4 декабря 1942 г., т. е. в первые же недели контрнаступления советских войск под Сталинградом, в Вашингтоне состоялась встреча британского посла в США Э. Галифакса с заместителем госсекретаря США С. Уэллесом. Тема послевоенного устройства Европы стала предметом обстоятельного обсуждения. Американский высокопоставленный чиновник, характеризуя обстановку на советско-германском фронте, отметил следующее: «Если германская военная машина распадется сейчас, в 1943 или 1944 г., то союзники увидят преследование немцев Красной армией далеко на западе… Такое распространение большевизма окажет крайне неблагоприятное воздействие на американское общественное мнение, не говоря уже о том, что это нарушит европейскую реконструкцию». Поскольку, как признал Уэллес, американское и английское правительства будут физически не в состоянии задержать Красную армию, требовалось, пока не поздно, принять другие меры (подчеркнуто мной. — Прим. Ю. Б.) по ограничению возможного продвижения русских в Европу[272].

К этому времени «другие меры» уже активно разрабатывались англо-американскими союзниками. В 1942 г. в Швейцарии состоялись встречи представителей финансовых корпораций США и Великобритании с доверенными лицами немецких промышленников. Участники переговоров с немецкой стороны позиционировали себя не иначе как «сторонниками замены режима Гитлера ненацистской военной диктатурой». В повестке дня приватных встреч значился всего лишь один вопрос: развитие германской экономики после завершения войны и перспективы послевоенного устройства Европы[273].

В Лондоне и Вашингтоне эти контакты заправил западного бизнеса с немецкими магнатами были признаны полезными. Неслучайно в начале 1943 г. в Швейцарии появился некий господин Балл, он же Ален Даллес — региональный резидент внешней разведки США в Европе (Управление стратегических служб — УСС). В беседах с немецкими контрагентами Даллес дал понять, что он как специалист по немецким делам располагает неограниченными средствами, «прямым проводом» к президенту Ф. Рузвельту, минуя Госдепартамент, и полномочиями принимать решения на месте. Немцам особенно импонировало, что до вступления США во Вторую мировую войну А. Даллес, будучи юристом и совладельцем конторы «Салливэн и Кромвелл», защищал интересы германского правительства и крупнейших немецких концернов на Северо-Американском континенте[274].