Дипломатия и разведка. «Афганское досье», 1939–1945 гг.

Британский генерал Хилл оценил «дело Фермерена» как весьма неожиданное «препятствие», возникшее на пути советско-британского сотрудничества по линии разведки[310]. Спецслужбам Великобритании было рекомендовано на конкретных примерах своей деятельности доказать случайный характер происшедшего инцидента в Турции. Эти рекомендации британского центра связи в Москве совпали, как говорится, во времени и пространстве с мерами, предпринятыми секретными службами Великобритании на афганском направлении.

В апреле 1944 г. британская разведка по согласованию с Индийской политической разведкой неожиданно приняла решение возобновить прямой контакт своего разведчика Б. Рама с резидентом советской разведки в Афганистане. Б. Рам вновь был направлен в Кабул. В своем докладе руководству НКГБ СССР от 6 июля 1944 г. резидент советской разведки М. А. Аллахвердов подробно информировал о своих встречах с Б. Рамом в Кабуле с 1 по 24 мая 1944 г. При ознакомлении с отчетом М.А Аллахвердова о работе с Б. Рамом сразу же бросаются в глаза разительные перемены в поведении этого «неутомимого борца с английским колониализмом и британским империализмом в Индии». Именно так позиционировал себя Б. Рам в первые дни знакомства с М. А. Аллахвердовым осенью 1941 г. А теперь, вероятно для того, чтобы придать себе больший политический вес и расположить к себе советского разведчика, Б. Рам представлялся чуть ли не соратником индийских коммунистов в борьбе за независимость своей Родины. Он доверительно сообщил советскому резиденту о сложностях «путешествия» из Дели в Кабул через полосу независимых пуштунских племен. На маршруте ему пришлось оставить своего заболевшего товарища в индо-афганском пограничье и взять сопровождающим Гулям Оль-Рахмана — коммуниста, работавшего на территории пуштунских племен по заданию руководства компартии Индии. Б. Рам между делом обмолвился, что ранее его новый спутник никогда не был в Афганистане. Аллахвердову, конечно, было трудно сходу определить, кем был новый сопровождающий Б. Рама: его помощником или куратором от английской разведки?

Б. Рам в ходе первых встреч с советским разведчиком стал подробно развивать тему о возросшей роли коммунистов Индии в национально-освободительном движении в регионе. Он, в частности, рассказал о том, что положение компартии Индии на внутриполитической арене страны значительно укрепилось, что создано много ячеек общества друзей Советского Союза. Получаемая литература по линии ВОКС (Всесоюзное общество культурных связей. — Прим. Ю. Б.) успешно распространяется, а некоторые брошюры и книги компартия переиздает сама. Б. Рам высоко оценил работу коммунистов Индии по мобилизации местного населения на борьбу с японскими захватчиками[311].

Явная демонстрация «индийским гостем» своих левых взглядов не произвела должного впечатления на М. А. Аллахвердова. Заметив падение интереса к своему рассказу, Б. Рам наконец-то перешел к делу. Он проинформировал советского резидента о задании, полученном от англичан в Индии. Необходимо было в первую очередь разгадать странное поведение «Тома» (Берлинская радиостанция абвера) и «Оливера» (Кабульская радиостанция абвера), проявлявших непонятное равнодушие к работе и не дававших указаний и ответов на запросы Б. Рама. В Индии, по словам агента Индийской политической разведки, возникли подозрения, не догадались ли немцы о двойственном характере его работы[312].

Однако вскоре стало ясно, что не англичане, а руководство абвера в Берлине инициировало вызов Б. Рама в афганскую столицу. Правда, теперь уже никто не приглашал «индийского гостя» в посольство Третьего рейха в Кабуле, как это было раньше при Расмусе. Не могло быть и речи о каких-либо встречах с германским послом Г. Пильгером. На контакт с Б. Рамом вышел посольский радист — технический сотрудник абвера А. Цугенбюллер, на которого были возложены обязанности руководителя политической разведки в Афганистане. В ходе кратковременной встречи с Б. Рамом немец заявил, что у Берлина есть все основания утверждать, что русским стало известно о существовании тайной радиосвязи Берлин — Кабул — Дели. По его словам, все шифры и коды абвера также оказались в распоряжении русских. Именно по этой причине радиостанции в Берлине и Кабуле вынуждены были в течение последних шести месяцев лишь поддерживать связь по рации с Дели, не давая каких-либо указаний. Согласно запросу руководства абвера, Цугенбюллер потребовал от Б. Рама срочно составить письменный рапорт по поводу возможного предательства в рядах его организации. Этот рапорт, подчеркнул он, незамедлительно будет перенаправлен в штаб-квартиру абвера в Берлин[313].