Дипломная работа

— Биолог… то есть, будущий биолог! — спохватывается Александр Никитич, поправляя пенсне,

— Замечательно! А ваши товарищи? Ах, почвовед… чудесно, чудесно! И химик?

Всячески обнадёжив и обласкав их, отправил к столам подкрепиться, сам же решил найти к Житкова с Корнейчуковым, похвастаться новым приобретением. Волчий билет…

— … ха! Идиоты! Биолог, почвовед, химик… золотой фонд, а им — билет!

— Как ещё не сели, — хмуро добавил Борис, кивая в такт моим словам, и…

…тяжёлая винтовочная пуля, войдя в лоб, разбрызгала затылок Житкова, ставшего передо мной, и на моё лицо брызнуло тёплым.

[i] Первым университетом в Африке принято считать исламское учебное заведение в Тимбукту (Мали), но я напоминаю — в книге НЕ политкорректное время, и достижения НЕ европейских цивилизаций принижаются или "не замечаются", притом чаще всего искренне.

[ii] В этом абзаце отрерайченная речь Черчилля в начале ВМВ.

[iii]Фраза написана Лениным в работе "Попятное направление русской социал-демократии" в 1899 году. После написания она нигде так и не была опубликована, увидела свет только после смерти лидера большевиков, в 1924 году, в № 8–9 журнала "Пролетарская революция".

[iv] Отрерайченная речь Сталина 4 февраля 1931 г.

[v] В. И. Ленин «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» 1917 г.

Глава 9

— Нашли стрелка, но… — Котяра безнадёжно машет рукой, искажая лицо в болезненной гримасе, — стрелять в Африке умеют. Сорок пуль при задержании, это…

— … опознавать нечего, — доканчиваю за него, потухнув душой. Сидим молча, слышно даже жужжание мух в душном номере отеля, да перекличка чернокожей прислуги на улице.

На неудобном комковатом диване затекла нога, но…

… у меня странное состояние безразличия к удобствам, и какое-то болезненное стремление наказать себя за смерть Житкова.

— Совсем ничего? — интересуюсь на всякий случай, у Котяры, сидящего в кресле марионеткой с обрезанными нитками. Кукла человеческая… Не знаю, что уж там он испытывает, но с Борисом они дружили, и крепко.

— Восемь или девять пуль в голову, — мертвенным голосом ответил бывший хитрованец, глядя куда-то в угол незряче.

— Н-да… Африка во всей её красе, — мрачно констатирую я, и вновь хочется закурить — чтоб горло продрало, закружилась голова, и губы обожгло горьким никотиновым привкусом, — Оказывается, вооружённые граждане, готовые прийти на помощь, не всегда к месту.

— Сделаем всё… — начинает Иван, шевельнувшись.

— Не винись! — прерываю его, и встав, подхожу к окну, распахивая его на всю ширь. Сквозняк, ленивый как местные слуги, проникнув в комнату, лизнул меня в щёку и влажно пошевелил шторы, но не принёс облегчения.

— Нет тут твоей вины, — повторяю ещё раз, глядя в окно на тошнотворно-обыденную сценку колки дров для кухни, где мускулистый молодец не столько колол дрова, сколько играл мышцами обнажённого мускулистого торса перед жопастой молоденькой кухаркой в цветастом платке на курчавой голове, — Когда там тебя выбрали шерифом округа? Две недели? Ах три… Вот месяцев через шесть начнётся спрос не только за набеги чернокожих, но и за такие вот… а пока не винись.

Котяра несогласно дёргает шеей, но молчит. Он из породы самоедов, считающих себя в ответе за всё, что хоть краем их касается. Потому, собственно, и выбрали шерифом…

… ну и за уголовное прошлое, не без этого. Чудны дела Твои… но своя сермяжная Правда в этом есть. Котяра хитрованец, ан репутация у него человека честного, насколько это вообще возможно в таких скотских условиях.

Если уж на Хитровке не запачкался в человеческой подлости, то стало быть — порядочный до мозга костей. А что кухню уголовную изнутри знает, так это скорее в плюс! Видок[i] российского разлива практически…

— Улики хоть собрали?

— Угум, — кивает Иван, немножечко оживая, — Владимир Алексеевич и этот врач, как его там… Каммелькранц.

— А… ну вдвоём ничего не упустят! — говорю скорее для Котяры, с его совершенно безбрежной верой в способности Владимира Алексеевича, — Есть какие-то улики? Предварительные данные?

— Улики… — Иван начал оживать, зашевелившись в кресле, — улик полно, а вот с данными погодим. Пазл этот пока не начали собирать, так што не буду строить предположений.

— И всё же? — не унимаюсь я.

— Нет уж! — отрезал друг, вконец очеловечиваясь, — Строить предположения на таком зыбком фундаменте непрофессионально! Думаешь, тебя хотели застрелить?

— Угу, — пожимаю плечами, — кого ж ещё?

— Ну… может, — кивнул шериф, — а может — Борю! Не думал о том? Они с Колей, как ни крути, а из крупнейших землевладельцев будут, да не только в Кантонах, но и во всём Южно-Африканском Союзе, смекаешь? Одно это — такая политика с географией выходит, што голова кругом!

— А политика? — жёсткий его палец пронзал воздух и само Пространство, — Кто лоббирует в Фолксрааде Кантонов интересы одесситов? Снова Житков с Корнейчуковым!

— Не только одесситов, — поправляю Котяру, — но… понял, не продолжай.