Директива Джэнсона

– Я говорю о скандале, который в десять раз превзойдет Уотергейт. Я говорю о вашей карьере, которая рухнет в бездну. Свяжитесь со своим банкиром. Семизначная сумма переведена на ваш личный счет со счета Петера Новака в Международном банке Нидерландов. Цифровую подпись подделать невозможно – скажем чуть иначе: сделать это очень непросто. Так что внешне все будет выглядеть так, будто иностранный плутократ расплатился с вами за какую-то услугу. У любого чересчур подозрительного конгрессмена появятся всякие мысли. А не связано ли это с тем, что на прошлой неделе вы подписали новый закон, существенно ограничивающий степень вмешательства государства в банковские дела? А не связано ли это со многими другими вещами? Этого окажется достаточно, чтобы на несколько лет загрузить работой прокурора по особым делам. Я уже вижу передовицу в «Вашингтон пост» размером в четыре или пять колонок с кричащим заглавием: «Президент США получает жалованье от зарубежного плутократа: расследование конгресса неизбежно». Что-нибудь в таком духе. Желтая пресса Нью-Йорка будет более откровенна: «Сколько стоит подпись президента?» Вы же знаете, как цепляются за подобные сенсации журналисты – поднимется такой шум, что вы не услышите ход своих мыслей.

– Это же полный бред! – взорвался президент.

– А мы с радостью посмотрим, как вы будете оправдываться перед конгрессом. Подробности будут переданы завтра по электронной почте в министерство юстиции, а также членам соответствующих комиссий сената и палаты представителей.

– Но ведь Петер Новак…

– Новак? На вашем месте я бы не стал заострять на этом внимание. Не думаю, что ваша репутация останется незапятнанной.

– Вы шутите, – сказал президент.

– Свяжитесь со своим банкиром, – повторил Джэнсон.

Президент пристально посмотрел на него. Весь его опыт, как личный, так и опыт политика, позволивший ему занять высший пост на земном шаре, говорил, что Джэнсон не блефует.

– Вы совершаете страшную ошибку, – сказал Берквист.

– Я могу ее исправить, – парировал Джэнсон. – Еще не поздно.

– Благодарю вас.

– Но очень скоро будет поздно. Вот почему вы должны принять решение насчет программы «Мёбиус».

– Но…

– Свяжитесь со своим банкиром.

Президент вышел из комнаты. Прошло несколько минут, прежде чем он вернулся.

– На мой взгляд, это низко и подло. – Жесткое скандинавское лицо президента было мертвенно-бледным от ярости. – Как вы могли! О боже, вы столько лет преданно служили своей родине…

– А наградой за это стала директива на мое уничтожение.

– Мне показалось, что это уже осталось в прошлом, – вспыхнул президент. – А то, что вы предлагаете сейчас, очень напоминает шантаж.

– Давайте не будем отвлекаться на формальности, – резко остановил его Джэнсон.

Президент встал, но, помолчав, опустился на место. Ему уже приходилось уговаривать непримиримых противников, направляя лучи своего обаяния на безразличных и упорствующих, склоняя их на свою сторону. Он сделает это и теперь.

– Всю свою жизнь я посвятил служению обществу, – начал Берквист, и его богатый красками баритон был наполнен мрачной искренностью. – Процветание нашей родины составляет смысл моей жизни. Я хочу, чтобы вы это уяснили. Решения, принимавшиеся в этой комнате, не были ни необдуманными, ни циничными. Когда я приносил присягу, вступая в должность, я дал клятву оберегать и защищать нашу страну – ту же самую клятву, что двадцать лет назад произнес мой отец. И к этой обязанности я отношусь со всей серьезностью…

Джэнсон зевнул.

– Дерек, – сказал президент, обращаясь в директору Отдела консульских операций, единственному из присутствующих, до сих пор не произнесшему ни слова, – поговорите со своим человеком. Объясните ему, что к чему.

Заместитель госсекретаря Дерек Коллинз снял большие черные очки и потер оставленный ими красный след на переносице. У него был вид человека, собиравшегося сделать то, о чем он впоследствии пожалеет.

– Я вам постоянно повторял: вы не знаете этого человека, – сказал Коллинз. – Никто из вас его не знает.

– Дерек! – Просьба президента не вызывала сомнений.

– Оберегать и защищать, – продолжал Коллинз. – Громкие слова. Тяжелая ответственность. Иногда служение прекрасному идеалу вынуждает совершать очень некрасивые поступки. Но цель оправдывает средства, не так ли? – Он посмотрел на Джэнсона. – Договоримся сразу, святых в этой комнате нет. Но давайте проявим уважение хотя бы к основам демократии. Среди присутствующих есть один человек, прошедший долгий путь, руководствуясь здравым смыслом и элементарными представлениями о демократии. Он верит в идеалы, он настоящий патриот своей страны, и, нравится это или нет, в конечном счете беззаветное служение родине – это его призвание…

– Ну что вы, Дерек, – торжественно проговорил президент Берквист, но было видно, что внутренне он польщен.

– Вообще-то, я имел в виду Пола Джэнсона, – закончил заместитель госсекретаря, поворачиваясь к человеку, сидевшему во главе стола. – И если вы не сделаете то, о чем он просит, мистер президент, вы окажетесь еще большим дураком, чем ваш отец.