Дирижабль осатанел. Русский дада и «адские» поэмы

Отъездом пахнет здесь; смердит отъезд:
Углём подводным, кораблём железным.
Оркестр цыганский перемены мест
Гимн безобразный затянул отъезду.

Одно из двух, одно из трёх, из этих:
Быт на земле иль быть на море там,
Где змей, Змей выплывает на рассвете,
Которого боится капитан.

Там, где качается железный склеп двухтрубный,
Там, где кончается шар беспардонно круглый.

Где ходит лёд, как ходит человек,
Гоняется за вами в жидком мраке.
И ударяет чёлн по голове,
Ломая нос, как футболисты в драке.

Где есть ещё крылатые киты,
Чтобы на них поставить дом торговый.
И где в чернильной глубине скоты
Живут без глаз. – Ты жить без глаз попробуй.

Где в обморок впадает водолаз,
Как в море пал без звука ручеишко,
Пока над ним, лишь для отвода глаз,
Его корабль уносит ветр под мышкой.

Идёт судно вдоль по меридиану.
Спускается за выпуклость воды.
Бесславны мореходные труды
В давно открытом, но открытом океане.

Но хорошо в машинном отделенье
Тонуть, тонуть в бессилье роковом,
Пока над в воздухе вертящимся винтом
Ещё трудится пар без замедленья.

Иль хорошо зреть, как горбатый лёд
Проход наутро задавил последний.
И знать, как каждый на борту умрёт,
И станет судно что огромный ледник.

Иль хорошо: придя счастливо в порт,
Погибнуть, сев на кресло-электричку,
Малец земной орудует отмычкой,
Матрос морской ножом огромным горд.
Твёрд сердцем чёрт, хоть на ногу нетвёрд.

О жидкий мир и мир густой и твёрдый,
Кто есть надёжный, грешный кто из вас?
Как ледяные горы, ходят лорды,
Блестя, и тонут, как матрос, слова,

Что прыгают на сю неверну почву,
Как письма на испорченную почту.
А в море оны всё ж идут на дно.
Уж в этом преимущество одно.

49.

Честный голос твердит мне: пора
Прекратить заниматься стихами.
Ан в руке черенок топора,
Лезвие же разбилось о камень.

Со сторон деревянная ель,
Во внутри же кремень невозможный.
Вот почто не срубила метель
Этот лес, нагибавшийся ложно.

Днесь над каменным бором судьбы
Развернулся сияющий ветер.
Разлегся, утомясь от ходьбы,
Царь-зима, самый сильный на свете.

Синеветер сияет в ночи,
Бело море молчит – помолчим.
Мрамор, сахарный древесин,
Лишь качается, как весы.

Лёгкий снег сел на кровлю безмолвно,
Грудью лёг, раздавил, нет трубы.
Всё покрыли стоячие волны,
Вод сухих нехорошая пыль.

Сорок дней снеговые дожди
Низвергались, сияя, над нами.
Но не плавает со слонами
Дом подснежный, спасенья не жди.

Днесь покрыты и горы и тропы
Непрестанным блестящим потоком.

Спят сыпучие воды зимы,
Раздаются под телом безмолвно.
В снежном море утопленник мир
Неподвижно плывёт и условно.

1926 [1925]

50. Зелёный ужас