Дирижабль осатанел. Русский дада и «адские» поэмы

На город пал зелёный листьев снег,
И летняя метель ползёт, как палец.
Смотри: мы гибель видели во сне
Всего вчера, и вот уж днесь пропали.

На снег асфальта, твёрдый, как вода,

Садится день, невыразимо счастлив.
И тихо волосы встают и борода
У нас с тобой и у других отчасти.

Днесь наступила тяжкая весна

На сердца ногу мне, до страшной боли.
А я лежал, водою полон сна,
Как астроном. Я истекаю. Болен.

Смотри, сияет кровообращенье

Меж облаков по жилам голубым.
И ан вхожу я с божеством в общенье,
Как врач, болезням сердца по любым.

Да, мир в жаре; учащен пульс мгновений,

Глянь, все часы болезненно спешат.
Мы сели только что в трамвай без направленья.
И вот уже конец, застава, ад.

Шипит отравной флоры наважденье.

Зелёна пена бьёт из горлышек стволов,
И алкоголик мир открыл с рожденья
Столь ртов, сколь змия у сего голов.

И каждый камень шевелится глухо

На мостовой, как головы толпы.
И каждый лист полураскрыт, как ухо,
Чтоб взять последний наш словесный пыл.

День каждый через нас ползёт, как строчка,

С таким трудом; а нет стихам конца.
И чёрная прочь убегает точка,
Как точка белая любимого лица.

Но всё ж пред бойней, где хрустальна кровь

Течёт от стрелки, со стрелы, меча,
Весенни дни, как мокрых семь коров,
Дымятся и приветливо мычат.

«Зелёный ужас». Вариант

51. Искусство пить кофе

Моисею Блюменкранцу