Дирижабли на войне

«Среда 26-го, 1 час ночи. — Мы пролетаем над Ораном. Земля отдыхает. Мало света и еще меньше людей на улицах… Ночью заметили военные суда, вероятно испанские. Они должно были быть порядком удивлены при виде этого необычного посетителя… Повернули к востоку, вдоль алжирского берега… Все идет с точностью хронометра.

Среда 26-го, 18.30. — В чудесном калейдоскопе перед нами развернулось все алжирское побережье, вместе с серебряной каймой, разбивающейся о ее скалы и пески. В 7.00 делаем несколько медленных спиралей над белым и розовым Алжиром. Два аэроплана с аэродрома приветствуют нас. Бросили мешок с письмами для товарищей с «Бараки». Там, вдали гордая Кабилия. В 14.00 — Филиппвиль, в 15.30 — Бона.

Четверг 27-го, 11.30. — Всю ночь ветер дул с силой и разогнал облака. Пред нами прошли уснувшие и почти невидимые Сусса, Сфак и Габс, светящиеся волны Сыртов и немые пальмовые рощи, оливковые сады смутно чернеют на песке… На заре «Диксмюд» оставляет известные и изученные страны и отправляется в пустыню. Это прелестно и жутко. Нет ни правильных карт, ни достоверных признаков. После сверкающего солью при восходе солнца Шоттэль-Джерида песчаная бесконечность, без дорог, без тропинок, без реки… К югу направляется караван из 27 верблюдов. Хладнокровные животные не обращают на нас внимания; но их встревоженные проводники падают ниц и молят Аллаха… Вместе с наступлением дня горизонт превращается в странную голубую эмульсию, в которой слиты вместе песок, воздух и небо… Но компас хорош, хронометры точны, солнечные наблюдения превосходны, и в 11.30 с высоты в 1500 метров «Диксмюд» приветствует Туггурт, сахарский двухцветный оазис — белая масса домов, темное пятно финиковых пальм.

Пятница 28-го, 17.00. — После Туггурта полным ходом направились в Кайруан. Ночью возвращаемся против сильного северного ветра к побережью, к Бизерте, над которой пролетаем в 4 часа утра. Во время прохода над морем, к Сардинии — атмосфера полна огромных грозовых туч. Поднимаемся на 2400 метров, чтобы быть выше непогоды. Внезапно делается холодно. Дирижабль наполняется тяжелой, тягостной сыростью.

Воскресенье 30-го, 6.45. — Хотя последние 36 часов мы летим над Францией, они весьма тяжелы.

Нельзя безнаказанно быть так долго на такой высоте. А водород незаметно просачивается, несмотря на непропускаемость оболочки. В воскресенье, в 7.00 полет над сонным, туманным Парижем. Лишь холм Монмартра и Эйфелева башня выступают из тумана; потом возвращение через Орлеан; почтение памяти «Республики» в Треволе, где произошла когда-то катастрофа с этим пионером воздухоплавания, вниз по течению Роны виден покрытый копотью Лион. Мировой рекорд побивается ночью; переданное по радио поздравление начальника центра прочитывается команде при тусклом свете карманного фонаря. И почти в тот же час, когда дирижабль вылетел, в той же долине, окруженной приветливыми холмами, длинные колонны товарищей в Кюэре ожидают с поднятыми лицами славных и разбитых усталостью воздухоплавателей. Гайдроп опускается — 6.45.

118 часов и 50 минут; 7200 километров; ни одной секунды колебания или аварии».

Все было нормально до катастрофы, которую потерпел «Диксмюд» 18 декабря 1923 года во время барражирования в районе Северной Африки. На борту находилась команда из 50 человек. Запас топлива был рассчитан на 115 часов полета. Утром 20 декабря «Диксмюд» находился над Сахарой. Погода ухудшалась, дул сильный ветер. В 8.30 с дирижабля запросили метеосводку районов Атласа и Алжира. На борт были переданы сведения о неблагоприятных метеорологических условиях в запрашиваемой зоне и об ожидаемой буре над Средиземным морем. Командиру рекомендовали отказаться от возвращения во Францию и совершить посадку на базе, расположенной вблизи Марокко. Последний раз «Диксмюд» дал о себе знать 21 декабря в 2 часа ночи. В тот же день на 69-м часу полета дирижабль погиб вместе со всей командой.

Подробности катастрофы и ее место долгое время оставались неизвестными. Лишь через 10 лет в 3 километрах от берега Сицилии, против местечка Менфи на глубине 37 метров был обнаружен корпус дирижабля.

Комиссия, расследовавшая катастрофу, пришла к выводу, что дирижабль погиб вследствие поражения молнией. Однако истинная причина катастрофы, по мнению многих специалистов того времени в области воздухоплавания, заключалась в низкой прочности корпуса, оказавшейся недостаточной в условиях чрезвычайно высоких ветровых нагрузок. Дирижабль не был предназначен для эксплуатации в столь тяжелых метеорологических условиях. Изначально, еще немцами, он создавался для высотных бомбардировок (статический потолок — 6200 м), что достигалось ценой максимального облегчения конструкции и сведения к минимуму прочности.

Конец управляемого воздухоплавания