Диссоциация (СИ)

«Ты чересчур драматизируешь, Басти», – в мыслях укорил он себя, стараясь скопировать ядовитые интонации Мэг. Внутри тугим клубком заворочались тоска по сестре, которая вполне могла быть сейчас приехать ко двору со своим титулованным денежным мешком, и невозможность увидеть ее. Невозможность – потому что с Мэг сталось бы огреть брата по голове чем-нибудь тяжелым и под конвоем отправить в родное графство.

– И по совместительству нищий художник, занятый поиском поддельных документов.

– Девка ваша слишком много болтает.

– Напротив, – Блэк оживленно замахал руками, – Отем не слишком-то общительна, если хотите знать мое мнение.

– Редкое и оттого вдвойне прекрасное качество для женщины, – оценил Себастьян. Отсалютовав бокалом, он осторожно сделал глоток.

«Когда я в последний раз пил хорошее вино?»

– Так что вы хотели, Блэк?

– Не так уж много, Макс, не так уж… У тебя, случайно, нет сестер?

– Сестра, Мэгделин, – он осекся; имя называть было совсем не обязательно. Определенно, Генри Блэк умел располагать к себе людей.

– Мэгделин, говоришь? – Блэк взглянул на него с интересом. – Красивое имя… Девушку, я полагаю, воспитали подобающим образом?

Себастьян ограничился кивком, чуть сжимая губы, чтобы не расплыться в ехидной усмешке. Его старшая сестрица, безусловно, обладала безупречными манерами, но на том воспитание и переставало быть подобающим.

– Ты, конечно, не слишком убедителен в роли мало-мальски образованного простачка, Макс… что за простецкое имечко, Бога ради? Не иначе как некая дань прошлому.

Себастьян чертыхнулся про себя: ему не нужно было зеркало, чтобы увидеть смущенный румянец на собственных бледных щеках. Этот человек как будто залез ему в голову и теперь по-хозяйски копался в ней.

А еще он, должно быть, не понаслышке знал о роли простачка. Но это было ничем не подкрепленным подозрением.

– …но я верю, что именно ты сможешь сделать из простачки утонченную леди.

– Ах, до меня дошло, – он откинулся на спинку кресла, позволив себе расслабиться. – Вы хотите сделать из вашей рыжей девицы чего поприличнее. Оно и правильнее: чем дороже выглядит шлюха, тем больше монет готовы за нее отвалить…

Глаза Блэка – довольно большие, с поволокой и тяжелыми веками – чуть сузились от сдерживаемого гнева. Но лицо удержать это ничуть не помешало.

– Сколько тебе лет, мальчик? Семнадцать?

– Девятнадцать.

– Чуть лучше, но все же недостаточно для того, чтобы корчить из себя умудренного жизнью циника, – покровительственно сказал он, наполняя опустевший бокал. – Отем – инструмент иного толку.

– Я заметил это, когда она занялась поисками моего кошелька, – бесстрастно закивал Себастьян. Снова рассмеявшись, Блэк покачал головой.

– Карманников у меня пруд пруди. Гораздо меньше – актеров, играющих спектакли, которых ты не увидишь ни в одном театре Вест-Энда.

– La vie est une masquerade (1), – не удержавшись, манерно протянул Себастьян. – Так вам нужна не элитная куртизанка, а элитная воровка. И это, так понимаю, лучшая кандидатура.

– Vous avez absolument raison(2), – ответил Блэк, ничуть не смущаясь. – Отем – умная девочка. Я уверен, у тебя не займет много времени научить ее хорошим манерам и парочке французских фраз.

– Проблеск ума, действительно, заметен, – снисходительно начал Себастьян, настроенный набить себе цену. – Только вот девчонка ваша напрочь лишена женственности: ведет себя как мужчина, двигается и говорит… Да и толика способностей к языку не помешала бы. Кстати, почему вы сами не обучили ее «парочке французских фраз»?

– Говоря откровенно, Макс, – мужчина поморщился; имя ему явно было поперек горла, – у меня отсутствует не только время, но и желание. Характер у нее не самый легкий.

– Да мне сам Бог велел затребовать за такое наказание приличный гонорар, – у него тоже не было желания вдалбливать что-либо в голову вздорной девицы, по которой к тому же Ньюгейт плачет, однако жажда легкой наживы могла толкнуть и не на такие жертвы.

«Легкой ли?» – следовало отдать ему должное, Себастьян все же усомнился.

(1) Вся наша жизнь – маскарад (фр.)

(2) Ты абсолютно прав (фр.)

~ 6

Если бы отец увидел, как лихо я выпотрошил полпачки аспирина и запил все это дело кофейком из термоса – убил бы нахрен. При содействии Лейлы, конечно же: она только с виду такая добрая. Но мне было в общем и целом класть чугунный интеграл: такое чувство, будто мне раскроили череп, но я по своей извечной тормознутости не удосужился помереть. Более того, дожил до пятницы самым наглым образом.

У родителей я обычно отсвечивал хотя бы пару раз в неделю, дабы Лейла пострадала над моим голодным видом, накормила на неделю вперед и спросила, как у меня обстоят дела по части дамы сердца (здесь я всеми силами сдерживал неуместный ржач). Папа больше молчит, но я его вниманием особо избалован никогда не был. Обижаться на это и в голову не приходило, ибо я его прекрасно понимал: мы похожи не только внешностью, но и характером.