Дитя Бунта

В состоянии дремы навязчивое жужжание лазерной машинки прекратилось, я все глубже проваливалась в сон, а снилась мне… мужская рука, ласкающая мою промежность с отменным знанием дела. Пальцы — сильные, настойчивые, и одновременно — достаточно нежные, вели себя то деликатно и трепетно, то нахально и дерзко, руководствуясь настроем обладателя этой руки. Когда такое было в последний раз? О, давно… Что, Ildaite может провоцировать такие яркие эротические сны?!

Стоп.

ЭТО НЕ СОН!

Я, толком не разобравшись, что к чему, вскочила, едва не упав на пол, по глазам ударил яркий свет, и…

Палач Оустилл сидел на стуле с невозмутимым видом, гася окурок о металлический подлокотник. Выглядел он так, как будто не имел никакого отношения к тому, что только что вытворял с моим хозяйством.

Ты спалился, придурок! Пальцы, сминающие сейчас остатки сигареты, были… влажными. Меня взбесило все: от невозмутимой смазливой рожи полковника до этой вот моей собственной влаги на его пальцах. Он не тронул меня в прошлый раз, когда я была полностью обездвижена, — играл в джентльмена! А сейчас, видите ли…

— Хм, а я решил проверить… — сказал дроу как бы в состоянии задумчивости, фальшивой насквозь, — умеет ли Чудовище Айли кончать? Насчет «кончать» не знаю, а течет, как все прочие. Надо было дать тебе еще пару затяжек, а потом довести дело до логического завершения. И потом, забавно было видеть, как ты подрываешься с койки с голой попкой.

Уменьшительно-ласкательное «попка» меня не подкупило.

Я цапнула со спинки койки «боксеры» и штаны, и молча оделась, не глядя на то, как Оустилл убирает в кофр разобранную машинку.

— Порядок действий тот же — не чесать, можно намочить водой, когда будешь в душе. Выспаться обязательно. Осталось несколько люминесцентных фрагментов — самых болезненных, и я добью их завтра.

Провожая взглядом его широкую мощную спину, я в сердцах бросила:

— Сколько это будет продолжаться?! Когда новое заседание трибунала, в конце концов?!

У самой двери Палач Оустилл обернулся и придавил меня к месту тяжелым взором и странной фразой:

— Ты что, не поняла?.. Я — твой трибунал, Айли Барнетт.

ГЛАВА 8.

Вилла утеса Данноттар

Айли Барнетт

Следующим вечером полковник пришел днем — я мельком глянула на его часы, — в половине шестого. Он доделал то, что обещал, работая относительно недолго, до девяти вечера, а потом забрызгал обработанные участки кожи биопластом. К сигарете с эйфоризантом эльф не притронулся, раскурив ее только для меня. Нынешняя процедура была гораздо менее терпимой, чем в прошлые разы.

— Теперь снимай всю одежду и не заставляй меня повторять дважды.

Я нехотя подчинилась. Тогда он произнес куда-то верх, в пустоту, на эльфийском:

— Much na soilse! Прим. авт.: Выключите свет! (ирл.)

Свет тут же погас, осталась только точечная блеклая лампа над дверью, и у меня вырвался непроизвольный возглас. В почти полностью темном помещении рисунок на моем теле переливался синими, лиловыми, изумрудными, серебристыми искрами. Он как будто жил собственной жизнью, двигаясь и перетекая по коже.

— Оустилл! — заорала я. — Я что тебе, долбанный попугай?! Зачем ты это сделал?!

Бирюзовые глаза поганца сейчас светились в полутьме, как у кота, и мне на полном серьезе захотелось их выцарапать, или хотя бы надавать Палачу пощечин. Ориентирами были эти вот самые светящиеся зрачки. Не давая мне опомниться, он сгреб меня в охапку. Его губы оказались у самого моего уха, а голос понизился и обзавелся мурлычущими обертонами:

— Так уж и попугай… Скорее мотылек… Когда на Небиру случился переворот, многие матроны — прежде всего, бывшие жрицы Ллос, — лишились не только прав, но и личной свободы… Braisleid и ошейник можно снять, татуировку — нет. Правда, кое-кто ее потом сводил, выйдя замуж или расставшись с первым хозяином… Татуировка — орнамент Дома Оустилл, знак моей собственности, знак того, что ты остаешься со мной на тот срок, который я сочту нужным…

Не давая мне опомниться, дроу прибавил следующее:

— Немедленно одевайся и иди за мной. Мы уезжаем. Смысла замахиваться на меня лапками нет никакого — надеюсь, тебе это понятно?.. И все вопросы… чуть позже.

Что это значит? Почему меня оставляют в живых? Что с остальными?.. Сколько у меня вопросов — и все позже?!

Его тон не допускал никаких возражений, не понять было просто невозможно. Я перестала напрягать мышцы в бесполезной попытке вырваться, и тогда он меня отпустил. Зрение уже адаптировалось к полутьме, и можно было рассмотреть выражение лица дроу.

— Как ты будешь себя вести? — прозвучал вопрос, сопровождаемый настойчиво-задумчивым взглядом Палача.

— Я… не поняла.

— Я обычно не многословен, Айли. — Терпеливо пояснил эльф. — Сейчас я спросил, как ты себя поведешь, и вот почему. Идешь со мной адекватно, без эксцессов, послушно — я не надеваю на тебя цепи. Бурные бессмысленные телодвижения, как в зале суда — обратный результат. Твой ответ?..

— Хорошо, я пойду без эксцессов.

— Тогда одевайся живее.