Дитя Бунта

Сейчас я наслаждалась всем: красотой природы, небесной синью, треплющим волосы ветерком. Папа говорил, что нужно уметь радоваться моменту, даже зная, насколько этот момент может быть короток.

И я радовалась.

За воротами Харт нетерпеливо завилял хвостом. Не сомневаюсь, ему хотелось припустить вслед хозяину, которого уже пропал из виду.

— Извини, — развела я руками, в то время как в умных глазах волкодава проскользнула самая настоящая досада, — но я не побегу. Во-первых, мне запретили! Кто тебя знает — решишь, что я хочу сбежать, и откусишь мне что-нибудь! А во-вторых — мне больно идти.

Разрез шел поперек стопы, и, несмотря на стягивающую края ранки пленку биопласта и удобные кроссовки, ходьба пока что была неприятной.

Харт принял мои слова к сведению и потрусил рядом, периодически принюхиваясь то к земле, то к воздуху. Мне не пришлось долго гадать, куда направился Оустилл; едва я попыталась сойти с каменистой тропы, как пес заступил мне дорогу. Все ясно. Есть тропинка направо вниз — видимо, к морю, где полковник набрал утром бесстыжих устриц, и есть намек на тропинку — след из примятой травы. Туда двинулся Харт, туда идти и мне…

Я поднялась на пологую горбинку холма, осмотрелась и… дух захватило от увиденного. В цифровых архивах по истории это место выглядело иначе, но теперь, слившись с куском чужеродной тверди, преобразилось, не только не утратив величия, а напротив — став прекраснее. Ветер, небо, зелень трав, живописные камни, крики чаек… Простор!

Впереди замаячила широкоплечая фигура бессмертного нелюдя.

Он только что сидел на траве, рядом с большим плоским камнем. Теперь же эльф резко встал, попутно швырнув какие-то блестящие камешки в воду — с размаху. Харт внезапно заскулил, как будто почувствовал нечто, недоступное моему восприятию. Чисто машинальным движением я положила ладонь ему на голову, поглаживая. Даже наклоняться не пришлось, собачья морда находилась у моего бедра.

Ой! Мне же запретили гладить! Монстр находится «при исполнении»! Сейчас откусит мне руку!

Однако тот, кто был на ответственном задании и при исполнении, не откусил мне ничего. Харт сменил поскуливание на повизгивание, явно радостного характера, и несколько раз лизнул мне обе руки, громко пыхтя при этом.

— А ты не такой уж монстр! — прошептала я, осторожно отнимая ладонь. — Может, и твой хозяин тоже…

В неполные четыреста (или сколько ему там?!) лет эльф задумал ускакать на утес, чтобы швырять камешки в море? Почем мне знать, может, дроу доводилось бывать в этой точке местности на Небиру?.. Или его потянуло прогуляться? Эльфы не просто патологические эстеты, у них обостренное чувство прекрасного. В их художественных салонах вы не найдете картин или скульптур в духе свойственных нам, людям, стилей: сюрреализм, модернизм, экспрессионизм… Честно говоря, я тоже не приемлю многие вещи из человеческого культурного наследия. Для меня нет ничего волнующего в полотнах Малевича или Мунка. Меня не трогает Уорхол. Не цепляет Клее. Я не могу восхищаться полотнами этих, без сомнения, великих мастеров. Как и эльфы, я пожму плечами и пройду мимо.

Что заставило Палача бродить по плато на утесе, неважно. Здесь просто хорошо, невероятно хорошо!

Дроу немедленно обернулся, стоило мне воскликнуть это вслух. Я не могла издалека рассмотреть выражения его лица, но мне показалось, что полковник вздрогнул, прежде чем сделать несколько шагов в мою сторону. Харт не вытерпел и помчался ему навстречу, забыв про свою миссию охранника.

Тут Оустиллу кто-то позвонил, и вот после этого-то звонка эльф не просто пошел мне навстречу, а пошел быстро. На ходу сцапал волкодава за ошейник, встряхивая и выговаривая на эльфийском за плохое поведение. Пристыженный пес коротко тявкнул, как будто оправдывался — мол, никуда твоя хромоножка не денется… Конечно, пес был прав, куда я сбегу, но дроу нахмурился:

— Пойдем. — Бросил он мне.

Такое ощущение, что сердится он не на меня, не на собаку… Дело в этом вот звонке. Я обратила внимание, что дроу вооружен — у него на поясе кобура, та же, что и вчера была. Не для мощной и тяжелой «Осы», в кобуре что-то попроще. И сейчас он как бы невзначай коснулся рукоятки пистолета, словно проверяя, все ли в порядке, легко ли достать оружие. Айтел загудел снова. Оустилл разговаривал с кем-то на эльфийском, понизив голос, но ни эта мера, ни шум внезапно поднявшегося ветра, ни крики чаек не могли помешать расслышать часть фраз:

— Ta a fhios agam an bothar bac. Nach bhfuil se ina fhadhb do mo guys. Silim go bhfuil se anseo cheana fein.

Прим. авт.: Я знаю, что дорога перекрыта. Для моих парней это не проблема… думаю, что он уже здесь (ирл.)

О ком говорил полковник — непонятно, но эти слова меня не напугали нисколько. Чем меня можно напугать после всего, что случилось за несколько ближайших недель?! Да ничем…

Дроу быстро подошел ко мне:

— Держись рядышком, Dearg. И давай-ка, уйдем с открытого места.

Я все же спросила, что случилось, не преминув упомянуть про ловлю «на живца».