Дитя Дракулы

Внезапно день приобрел черты ночного кошмара, жутких фантасмагорий Фюсли[48], болезненных галлюцинаций Блейка[49]. Я задохнулся от омерзения, и в следующий миг мои внутренности пронзила уже знакомая жестокая боль. Я повалился на колени и, несмотря на все мои усилия, инстинктивно зажмурился, буквально на секунду. И в темноте мне явилось (во всяком случае, мне так показалось) некое странное видение.

Они решительно двинулись на нас, все это сборище отвратительных тварей, словно собираясь напасть. Но Габриель повелительно хлопнул в ладоши и приказал всем разойтись. Они беспрекословно подчинились: разбежались, расползлись, скрылись в тенях. Теперь мой друг смотрел на меня спокойно и снисходительно.

– Габриель…

– О, они просто хотели засвидетельствовать свое почтение, – пробормотал он, помогая мне встать. – Бедный Морис!

Я задыхался и весь дрожал.

– Скажи-ка, ты видел что-нибудь? – спросил Шон. – Вот минуту назад, когда закрыл глаза? Какие-нибудь образы… картины?

Я через силу кивнул:

– Да, но откуда ты?..

Он отмахнулся от вопроса:

– Сейчас это не важно. Но ты должен рассказать, что именно ты видел.

– Женщину. Темноволосую, изнуренную. Лицо у нее измазано кровью. Думаю, она подозревает. Она подозревает правду, хотя и не осмеливается признать и принять ее.

Габриель Шон запрокинул голову и рассмеялся.

– О, это хорошо. Просто замечательно.

– Зачем, Габриель? Зачем мне было послано видение? Что оно означает?

– Оно означает, что будущее пересекается с настоящим и прошлым. Что великая тень упала на мир. А прежде всего – что Он уже совсем близко, что Его возвращение неизбежно, что наш Повелитель вот-вот возродится.

– Кто? – спросил я. – О ком ты?

Габриель крепко сплюнул на пыльную землю:

– Ты знаешь имя.

– Нет.

– Знаешь уже давно. Еще с леса. Еще с замка. Потому что тебе дали испить из Черного Грааля.

– Нет, – повторил я со всем возможным спокойствием. – Правда, Габриель, не знаю.

Шон улыбнулся шире, чем когда-либо на моей памяти. Опять в глаза бросились эти острые боковые резцы.

– Ты знаешь имя, Морис. Грозное имя нашего Господина и Повелителя.

– Не… не знаю… – В глубине души я понимал, что лгу.

– Конечно знаешь. И ты его произнесешь. Здесь и сейчас. Для меня. Ты произнесешь имя.

– Габриель… нет… прошу тебя.

– Скажи имя! Черт тебя возьми! Скажи!

Кровь бешено застучала в висках. Перед глазами все закружилось. Кожу покалывало от жара.

– Скажи имя!

Я судорожно хватанул ртом воздух. Тяжело пошатнулся. Но я больше был не в силах удерживать в себе это признание, эти три ужасных, долгожданных слога.

– Дракула.

Последнее, что я помню перед тем, как провалился в черноту беспамятства, это жестокий, страшный смех одноглазого мужчины.

Из «Пэлл-Мэлл газетт»

(утренний выпуск)

1 января

Лондон атакован!

Личности преступников не установлены

На момент публикации точные обстоятельства трагедии остаются неизвестными. Однако абсолютно надежный источник сообщил нашей газете, что сегодня после полуночи в восточной части столицы без всякого предупреждения было приведено в действие взрывное устройство значительной мощности.

Взрыв произошел в питейном заведении «Темперанс-холл», по всей видимости в то время заполненном до отказа. Полицейские чиновники пока еще не обнародовали число погибших и пострадавших, но, по мнению наших репортеров, оно весьма велико, и (хотя в квартале проживает большое количество перемещенных лиц и европейских эмигрантов) среди жертв много англичан.

Это не что иное, как акт ничем не оправданного террора против мирного народа, страшный удар, нанесенный в самое сердце нашей процветающей Империи. Наша газета непреклонна в своей решимости установить все факты по делу и настоять на максимально возможном наказании для злодеев.

Докладная записка участкового инспектора Джорджа Дикерсона – комиссару Амброзу Квайру

1 января

Сэр, предоставляю все факты, какими мы располагаем в настоящее время.