Дитя и болезнь. Неведомый мир по ту сторону диагноза

И еще в приведенных словах можно найти разделение происходящего на «житейское» и «главное». С этим «главным» связано формирование еще одной общности. В больнице ощущение и осознание своей инаковости дает начало формированию нового Мы. Некое таинственное «что-то» начинает объединять непосредственных участников событий. Детей, длительное время проходящих лечение, словно отмечает таинственная и невидимая метка. По ней определяют «своих». По ее отсутствию — всех остальных.

С медицинской точки зрения, общим может быть диагноз, а потом лечение «по протоколу такому-то». Но не об этом речь… В противовес разрушению внешних социальных связей происходит обратный процесс — объединение детей и родителей внутри больничных стен.

«…В любом онкологическом отделении по мере прохождения курсов лечения больные образуют как бы тесную общину людей с одинаковой судьбой, сживаются и срастаются в единое целое»[62].

Общая судьба — вот что является их основным отличием от остальных. У тех, за стеной больницы, — разные судьбы, а внутри больничных стен судьба в каком-то смысле у всех одна. Она ведет их по пути. На этом пути они именно «сживаются и срастаются», а не просто находятся в одном пространстве. Пишет Изабель:

«Вчера я познакомилась здесь с одной молодой женщиной, она лечится уже давно, и разговор с ней дал мне очень много… Она мне очень интересна, потому что это первый человек с такой же „судьбой“ как у меня. Но она болеет дольше моего и может потому ответить на мои вопросы, на которые здоровый человек ответа никогда не найдет»[63].

И сама Изабель, и ее мама говорят о судьбе. Судьба эта ставит перед ребенком вопросы, которые мучают его, не дают спать, лишают аппетита, заставляют плакать. Но ответы на них можно найти только здесь же, внутри этого жизненного пространства, среди тех, кто прошел по этому пути дальше. Эти ответы находятся не у них, а среди них, потому что судьба, хоть она и общая, но, вплетаясь в жизни разных людей, становится для каждого своей, личной.

В одной из детских онкологических больниц, где довелось работать автору в 90-е годы, у подростков, проходивших облучение, появился своеобразный гимн — популярная в те времена песня «Городок». Ее слова дают новые оттенки понимания ситуации с точки зрения самих детей:

Ах, как хочется вернуться,
Ах, как хочется ворваться в городок.
На нашу улицу в три дома,
Где все просто и знакомо,
На денек.

Где без спроса ходят в гости,

Где нет зависти и злости.
Милый дом,
Где рождение справляют
И навеки провожают всем двором.

Время, время кружат снега,

И разъехались соседи кто куда.
И когда дома сносили,
Мы с тобой, мой друг, шутили:
Не беда.

Раз в году письмо скупое,

Поздравленье с Рождеством
И долгих лет.
Ровно восемь диких строчек
И другой какой-то почерк,
Все, привет.

Лишь во сне приходят лица,

Не узнать и половины,
Ярок свет.
Год прошел, почтовый ящик
Открываю — две газеты.
Писем нет.

В этих простых словах дети услышали что-то важное для себя. Можно подумать, что это песня о родном городе, куда они хотят вернуться. Нет! Городок — это больница, объединившая их! Конечно, не сама по себе, речь идет не о медицинском учреждении. Здесь они испытывали и боль лучевых ожогов, и рвоту после химиотерапии, здесь пучками выпадали волосы, а вены из-за частых инъекций с трудом находили даже опытные медсестры. Но все это — лишь рамка, внутри которой образовалось то самое особое пространство, где произошла их встреча друг с другом, причем встреча подлинная. Она дала им возможность общаться искренне и глубоко, и в этих отношениях они обрели столь необходимое им ощущение простоты и «знакомости», искренности и «настоящности». Больница стала Городком — местом, где они могли Быть и Жить, а не просто лечиться…

Вот строки из стихотворения Наташи, в те годы одной из жительниц этого Городка: