Дитя ярости

– Нет. – Риэль вытерла глаза дрожащей рукой, она и не заметила, что плакала. – Все хорошо, Эвилин, мне просто приснился кошмарный сон. Я немного не в себе.

Эвилин вложила меч в ножны и поспешно подошла к девушке.

– Давайте, миледи, я помогу вам вернуться в постель и пошлю за чаем. Может еще принести кусочек пирога с корицей?

Риэль тяжело оперлась на сильную руку Эвилин.

– Возможно, пара кусочков помогут вернуть душевное равновесие.

– Вообще говоря, пара кусочков и в самом деле лучше одного, миледи.

Риэль слабо улыбнулась, на глаза снова навернулись слезы.

– Благослови тебя Бог, Эвилин. Мои наставления не прошли даром.

Эвилин довела Риэль до постели и помогла лечь.

– Я скоро вернусь, миледи. А пока пришлю Дашиэль присмотреть за вами.

Риэль кивнула и плотно завернулась в одеяло. Ее била дрожь.

«Все ангелы ушли из нашего мира», – прошептала про себя Риэль, глядя в потолок. Она невольно содрогнулась. А вдруг это порождение ее собственного разума, ведь она думала об этих созданиях довольно часто и могла ненароком призвать их в реальный мир, как смогла изменить металлический лабиринт и подчинить его своей воле.

Она зажмурилась и постаралась больше не думать о сладкой, томительной боли, от которой все еще покалывало кожу на спине, там, где она ощутила прикосновение Кориена.

Все ангелы ушли.

Ушли безвозвратно.

Но молитва не помогла.

* * *

Остаток ночи Риэль так и провела без сна, и на следующий день, когда отец безжалостно гонял ее на тренировке, чувствовала себя скованной и неуклюжей. И даже на следующую ночь, когда она рухнула в постель, изнемогая от усталости и боли во всех мышцах, сон ускользал от нее.

Кориен, очевидно, внял ее просьбе и решил не нарушать ее покой. Она больше не слышала и не чувствовала его. В голове образовалась непривычная пустота.

С одной стороны, она была этому рада.

Но с другой… Она беспокойно металась на чересчур большой кровати, томясь от одиночества и тревоги. Ей так не хватало хоть кого-то, кто был способен ее понять.

Она вспомнила его последние слова: «Они тебя с презрением отвергнут, и тогда ты останешься в одиночестве…», пустота, возникшая в ее мыслях, захватила и сердце, и теперь она испытывала лишь отчаянную, бесконечную тоску.

– Я не хочу остаться одна, – прошептала она в подушку.

Затаив дыхание, она ждала. Ответит ли ей Кориен? Пошлет ли ей хоть какой-нибудь знак в утешение?

Пять вдохов. Десять.

Кориен молчал.

Она отбросила в сторону одеяло, сдернула со стоящего у кровати стула тяжелый, расшитый золотом бордовый халат и направилась к двери.

Эвилин вытянулась в струнку.

– Мы куда-то идем, миледи?

– Да, Эвилин. Мне нужно подышать свежим воздухом.

Она сначала намеревалась пойти прямо к Талу и признаться ему во всем.

Рассказать о Кориене, об ангелах, о том отчаянии, что жаркими языками пламени пронизывало ее тело.

Но вместо этого Риэль проскользнула в коридоры погруженного в темноту замка, в поисках утешения, в поисках общения с самым близким из ее друзей.

Она шла по залитым лунным светом коридорам Бейнгарда, втайне безрассудно надеясь, что, повернув за угол, вдруг увидит Кориена, ожидающего ее со смущенной, манящей улыбкой и обещанием поцелуев на устах.

Глава 26 Элиана

«Многие полагают, что создание Врат, положившее конец Ангельским войнам, означало также и конец магии в том виде, в котором она когда-то существовала. Но если появление Врат было началом конца, то Падение Кровавой Королевы стало настоящей катастрофой. С ее смертью исчезли последние искорки древней силы, и мир, лежащий в руинах, померк».

Предисловие к собранию вентерских легенд «Истории забытой эпохи»

– Ты можешь ходить?

Элиана осторожно поднялась и кивнула Саймону.

Она надеялась, что ей достаточно правдоподобно удается изображать боль от полученных ранений. Реми сжал ее руку, и она посмотрела на него с ободряющей улыбкой.

Он, конечно, знал правду по выражению ее лица. Даже если раны, полученные при взрыве около убежища беженцев, и не зажили окончательно, она уже почти не испытывала боли, разве что мышцы иногда неприятно ныли. За несколько часов сна раны практически затянулись и ее тело полностью восстановилось.

Элиана прекрасно понимала, что в следующий раз, когда Нави или Саймон будут настаивать на том, чтобы поменять повязки, ей придется лгать. Или сбежать от них, чтобы ее не разоблачили.