Дитя среди чужих

То, что оно значит. То, что оно может значить.

Через пару минут мужчина здоровается с офицерами, некоторых из которых никогда не видел, и с облегчением видит, что кофеварка все еще процеживает последние капли недавно сваренного кофе. Он достает из шкафчика кружку и наливает себе, затем облокачивается на стойку, опустив голову и собираясь с мыслями. Он входит в столовую, где техник ФБР сидит за столом рядом с диктофоном, встроенным в домашний телефон.

– Привет, я Дэйв Торн,– говорит он, не зная, с чего еще начать.

Мужчина быстро встает и протягивает руку.

– Агент Митчелл. Доброе утро, сэр.

– Доброе утро или, скорее, ночь. Не хочу мешать и знаю, что еще рано, но мне нужно кое о чем поговорить с агентом Эспинозой. Вы не могли бы нас как-то связать?

– Да-да, конечно. Он не будет против,– отвечает Митчелл, уже возясь с переключателями.– Зная Сали, он, наверное, и сам расхаживает по спальне. Э-э, вот,– продолжает агент, протягивая Дэйву телефон промышленного вида, который кажется слишком тяжелым и, конечно, ни капли не похож на его собственный небесно-голубой домашний телефон.– У вас теперь будет вторая линия, чтобы основная не пострадала, если… ну, если кто-нибудь позвонит.

– Конечно, спасибо. И, извините, я очень устал и, кажется, забыл визитку в штанах, но они в спальне, и я не хочу будить жену…

– А! Ничего страшного. Я сам наберу номер, сэр. Это его домашний. Он никогда не спит, так что быстро ответит.

Агент Митчелл набирает номер, затем передает трубку. Дэйв понимает, что шнур длиной всего несколько футов, и он об этом совсем не подумал. Мужчина прочищает горло, когда в ухе раздается первый гудок.

– Агент, еще раз прошу прощения. Надо было сразу спросить. А можно мне поговорить с ним наедине?

Агент улыбается и встает, тепло похлопывая Дэйва по плечу.

– Это ваш дом, сэр, не нужно ни за что извиняться. Я все равно хотел покурить. Те полицейские,– Митчелл указывает на открытую дверь, ведущую в гостиную, где Дэйв видит двух копов, развалившихся на его мебели – один кажется спящим, а другой, судя по всему, читает вчерашнюю спортивную рубрику,– дадут мне знать, если поступит звонок, так что вы не торопитесь.

– Спасибо,– отзывается Дэйв, а затем раздается щелчок и усталый, но не сонный голос агента.

– Эспиноза.

– Сали? Это Дэйв Торн.

Следует небольшая пауза, а потом Сали отвечает своим самым оптимистичным голосом, как бы убеждая им, что все будет хорошо.

– Доброе утро, Дэйв. Что там у вас на уме?

* * *

Сали все-таки спал, но все же предположение агента Митчелла было не слишком ошибочным. Мозг агента скользил по поверхности глубокого озера грез, но также просеивал информацию, обрабатывал факты, искал зацепки, которые мог упустить. К его разочарованию, ничто из этого не увенчалось успехом. Сон ускользал, а искать зацепки в усталом сознании было равносильно беготне по лабиринту, в котором есть лишь тупики. А еще Сали страдал от легкого похмелья, из-за чего чувствовал легкий озноб и головную боль. Обычно, работая над делом, он умел ограничиваться двумя порциями за вечер, но это дело было особенно трудным. Во-первых, оно шло слишком долго, и это давило на него, на родителей, на всех. Во-вторых, улик было слишком мало, и они были слишком разбросаны. Всего два сообщения – одно по-идиотски отправили почтой, второе гениально передали лицу, за которым не следила полиция и ФБР.

Сделка должна была состояться сегодня, но интуиция Сали подсказывала: что-то не так, что-то нечисто. Он постоянно думал, что уборщик и его команда водят всех за нос. Или же они все пронюхали о своей новообретенной славе в вечерних новостях, и это напугало их до чертиков.

Может, они убегали. А может, нет.

В любом случае, Сали оценивал вероятность легкой сделки на один к десяти.

И вот теперь Дэйв Торн позвонил ему в четыре часа утра. Обычно он списывал такое на нервы. Возможно, Дэйв не спал всю ночь, беспокоился о какой-то детали, сидел без дела и дожидался хотя бы отдаленно приемлемого времени, чтобы обратиться к нему с каким-нибудь случайным вопросом или страхом.

Или, может, дело совсем в другом.

Как только Сали взял трубку, ему показалось, что Дэйв сейчас скажет что-то важное, то, что может изменить курс всех событий.

Посмотрев на себя в отражении темного окна, агент слегка удивляется тому, что все еще одет во вчерашнюю рубашку и брюки, потому что так и не встал с дивана. Он смотрит на стакан с виски, лежащий на ковре, как мертвый солдат, и морщится. Ему отчаянно хочется в туалет, и еще больше – около десяти чашек кофе.

Но все это подождет, пока он будет слушать Дэйва Торна. Все это подождет, потому что паучье чутье Сали не просто покалывает, оно стучит, как хренов гонг.

– Доброе утро, Дэйв,– говорит агент, направляясь на кухню с трубкой в руках, чтобы хотя бы глотнуть холодной воды и смыть мерзкий привкус бактерий и скотча.– Что там у вас на уме?

– Ну,– нерешительно начинает Дэйв,– вы подумаете, что я спятил.