Дюна и философия: путь ментата

К сожалению, между Полом, Муад'Дибом, его сыном Лето II и Богом отсутствуют прямые аналогии. Пол и Лето II не существуют вне времени, каким-то волшебным образом, – они привязаны ко времени. Кроме того, им не достает Божьих атрибутов всеведения и совершенства. Фрэнк Герберт не указывает на то, что оракулы семьи Атрейдес на самом деле являются пророками, боговдохновенными и наделенными доступом к Божьей перспективе времени и предвидению, которое оно приносит.

Предположим вместо этого (как, я думаю, хочет Герберт), что оракульское видение Пола и Лето II не является божественно вдохновленным. Предвидение Пола и Лето II представляет собой силу, вызванную сложной реакцией между приемом Пряности, усиливающей экстрасенсорные способности, и скрытый потенциал в генах Атрейдесов. Каким бы ни было предвидение, оно находится на одном уровне с такими особыми как Правдовидение, Складывание пространства Гильдии Навигаторов и разделение Бене Гессерит. Из-за вплетения в структуру реальности во вселенной Дюны, они не являются магическими или сверхъестественными силами. Они странные и таинственные только потому, что Герберт поддерживает их загадочность. Для них просто не предоставлено метафизическое или научное объяснение.

Возможно, предвидение Пола и Лето II не так уж отличается от других суперкомпьютерных функций разума ментата, таких как простые вычисления и определение ориентировочных показателей. Просто оно ориентировано на будущее и обладает колоссальной силой в масштабе и диапазоне. В этом случае их знания не превосходят знания Барона, Питера или кого-либо еще. Это мощная, но все же ошибочная и неточная форма знаний, и, будучи подверженной ошибкам, она не полностью угрожает свободе воли.

Эта лазейка идет вразрез с природой предсказания. Как знание относится к вере, так и предсказание относится к необоснованным предположениям. Тем не менее, предсказание все еще может привести к угрожающему свободе воли виду предвидения. Пьер-Симон Лаплас, французский физик, математик и астроном семнадцатого века, предложил две причины, по которым полное предсказание ставит под угрозу абсолютную свободу. Он предположил, что существо, обладающее высшим разумом и достаточной информацией о законах физики и состоянии Вселенной в определенный момент времени, может предсказать все будущее Вселенной. «Для него совсем не останется неопределенности, и глазам его предстанет как прошлое, так и будущее» (Философское эссе о вероятностях).

В мысленном эксперименте философа, известном под названием Демон Лапласа, предполагается причинный детерминизм: все события представляются предопределенными из-за необходимой связи между причинами и следствиями. Каждое конкретное событие должно иметь предшествующую ситуацию, которая его вызвала. Взаимосвязь такова, что если бы прошлая ситуация была другой, то и будущее событие было бы другим – и наоборот. Здесь мог бы вмешаться известный американский метафизик конца ХХ в. Ричард Тейлор. Тейлор поддерживал философию фатализма. Фатализм – это тезис о том, что все, что происходит – неизбежно; оно либо происходит, либо должно было произойти. Фатализм часто воспринимают фатально неверно. Тейлор подчеркивает, что фатализм не утверждает, что то, что происходит – неизбежно, несмотря ни на что. Дело не в том, что происходящее должно так или иначе случиться, по приказу или чему-то таинственному, как например судьба. Должна быть причина, по которой то, что неизбежно происходит, происходит неизбежно.

Большинство из нас, говоря о будущем, не подразумавает логически гарантированную возможность. Разговоры о «будущем» почти бессмысленны; еще нет будущего, на которое можно было бы ссылаться, нет набора событий, о которых можно было бы говорить. Рассмотрим, к примеру, две или три страницы «Дюны», где дела начинают идти плохо для Дома Атрейдес: предательство Юэ.

Представьте, что именно сейчас, в настоящий момент, Юэ стреляет дротиком, который обездвиживает и усыпляет герцога Лето. Сейчас, когда он выпускает дротик, его саботаж, силовые щиты дома и убийство Шэдаут Мэйпс остаются в прошлом. Мы размышляем о будущем совсем не так, как при чтении «Дюны», где следующее событие, использование зуба с ядом, уже на следующей странице, ждет, когда мы перейдем к нему. Мы считаем, что будущее – это просто отрезок времени, так или иначе совершенно лишенный конкретных событий. Будущее – это время, заложенное в ожидании того, что его заполнит еще одно событие в настоящем (только в более позднее время, чем предыдущее).

Наш выбор отчасти определяет, как сложится будущее. Юэ мог снова хорошенько подумать, переосмыслить свое намерение довести предательство до конца, позвать на помощь, сдаться. Вставить зуб с ядовитым газом в рот герцога Лето, как он намеревается сделать в следующий раз, – это не конкретное, определенное будущее, ожидающее своего часа, чтобы в момент икс это действие можно было переместить из плоскости будущего времени в плоскость настоящего. Юэ мог бы выбрать другой путь и вписать новую страницу в эту главу.