Дюна. В кадре

— Играй и получай удовольствие… — вспомнились слова мужа, и тот кивнул.

Я начала вставать из-за стола, что было не совсем просто — шлейф платья был аккуратно уложен рядом — и Джеффри тут же вызвался мне помочь, за что я ему благодарно улыбнулась.

Пока мне помогали подняться на сцену, я глубоко дышала, чтобы успокоить сердцебиение и пыталась понять, зачем Франси вытащила меня на публику. Хотя ответ лежал на поверхности. Судя по ее взгляду, она тосковала по русскому бойфренду и, возможно, в моем лице нашла некий проводник. Скорее всего, наш дуэт виделся ей нитью, связующей её с Россией.

— Это блю-туз арматура, — шептал кто-то по-французски из команды певицы. — Надеюсь, подойдет под ваше ухо. Здесь только минусовка. Так вы сможете слышать мелодию и не сбиться.

Я кивнула, надевая устройство. Я уже видела подобное на арене в Лас-Вегасе, и мне определенно не хватало такого, когда мы подпевали Крису.

“Ну вот, это не первое твое выступление”, - шептало подсознание, но мой перфекционизм парировал. Там я была на подпевке и в шутку, в отличие от того, что мне предлагалось сейчас.

— С Россией у меня связано много теплых воспоминаний, и я благодарна Злате, что она решила спеть со мной эту тему. Эта песня занимает особое место в моем сердце, — будто подтверждая мои мысли, проговорила Франси, и я улыбнулась, слыша в ухе мелодию.

В этом неожиданном поступке Франсуазы мне виделся промысел космоса — работала моя жизненная программа. Она не только проверяла меня на стойкость, но и давала шанс проявить себя в роли певицы.

— Я первые две строки, ты вторые. Припев вместе, — шепнула мне Франси.

— Сразу предупрежу, я вообще ничего не понимаю в пении. Я профан и любитель.

— Я подстрахую, если что, — сжала она мою ладонь и пошла к противоположному углу сцены.

Я закрыла глаза и сосредоточилась, настраиваясь на нужный лад — сейчас я трансформировала свою энергетику и переставала быть Златой Дюниной. Сейчас я была певицей. Порочной и невинной, вызывающе сексуальной и неприступной. Сейчас я стояла на сцене небольшого джаз-кафе. За столиками сидели скучающие посетители, попивая напитки, и я должна была показать им свой талант, спеть так, чтобы они запомнили меня, и им захотелось вернуться.

В ушах звучала мелодия, и я, открыв глаза, посмотрела вниз — передо мной распростерлось старое французское джаз-кафе, и разношерстные посетители, желавшие получить долю эмоций от моего выступления. Это было их право — они заплатили. Где-то справа блеснул огонек воображаемой зажигалки, и я, повернув голову, улыбнулась. Мой любимый клиент. Мой поклонник с зелеными глазами. Он часто приходил в кабаре, чтобы послушать, как я пою. Он затянулся и медленно выпустил сигаретный дым в ожидании моего выступления.

Моя подруга и напарница Франси, с которой я часто пела дуэтом, кивнула, и мелодия, игравшая все это время легкой импровизацией, наконец, потекла своим чередом.

Франсуаза, идя к центру, грудным меццо-сопрано начала выводить знаменитый мотив, в то время как я медленно приближалась к ней с другого конца сцены в такт музыке.

“Мужчины бывают разными. Тихими и страстными. Красивыми и не очень”, - подхватила я вторые две строки, и Франси улыбнулась, давая понять, что я все делаю правильно.

“Но женщины предпочитают блюз и красное вино”, - запели мы в унисон, разворачиваясь друг другу спиной, и я вновь бросила взгляд вниз, на посетителей.

Они улыбались — они получали то, зачем сюда пришли.

Однако я чувствовала, что мне чего-то не хватает. Моей певице было тесно на этом крошечном пространстве сцены, оно сковывало и ограничивало.

Идея пришла мгновенно. Допев последнюю строку припева, я развернулась лицом к Франсуазе и показала глазами в зал.

Она поняла меня с полувзгляда и едва заметно кивнула, выходя на второй куплет.

Что ж — она была хорошей подругой и соратницей по кафе — мне с ней повезло.

Чувствуя уверенность, я обворожительно улыбнулась и медленно начала спускаться по лестнице, крепко удерживая микрофон и надеясь, что гарнитура не откажет на расстоянии.

За мной тянулся шлейф платья, и, как ни странно, он мне совершенно не мешал. Напротив, он был частью образа и создавал цветочный след, окутывающий всех своим ароматом.

— Мир наполнен разными людьми и событиями, плохими и хорошими, — выводила я ровным голосом, направляясь к ближайшему столу, где сидели устроители вечера.

— И все что нам остается — петь блюз и пить бордо, — я соблазнительно улыбнулась, подойдя вплотную к Эндрю, и начала медленно обходить его, нежно проводя ладонью по спинке стула.

“Посетитель кафе” решил подыграть и потянул ко мне руку, но я кокетливо ударила его по запястью и, вильнув бедром, отправилась к следующему столику, за которым сидела Рунна. Она определенно вспомнила наш с ней зажигательный танец на барной стойке и сейчас иронично улыбалась.

Под слова “Женщины предпочитают блюз и бордо” она протянула мне бокал красного вина, и, пока моя “напарница” пела со сцены, я пригубила немного рубиновой влаги.

Однако, мой тур был бы незавершенным, если бы я обделила вниманием своего любимого посетителя с зелеными глазами.