Дюна

«Хорошо! — размышлял барон. — Он умеет считаться с потерями. — И внутренне улыбнулся — мальчишка знает, чем доставить мне удовольствие, и будет изворачиваться, избегая тяжести моего гнева. Он знает, что я оставлю его в живых. На кого еще я могу оставить поводья… когда-нибудь? У остальных просто нет нужных способностей. Но его следует проучить. И на время обучения мне придется позаботиться о себе».

Нефуд жестом подозвал людей к себе, они вышли следом за ним из комнаты.

— Ты проводишь меня в мои комнаты, Фейд? — спросил барон.

— Как вам угодно, — склонившись в поклоне, отвечал Фейд-Раута, думая: «Попался».

— После тебя, — барон показал ему на дверь.

Страх свой Фейд-Раута выдал лишь мгновенной нерешительностью. «Неужели я полностью провалился? — размышлял он. — И он сейчас вонзит мне в бок отравленный клинок… медленно пронзая щит. Может быть, он подобрал другого наследника?»

«Пускай теперь попереживает… узнает, что такое страх, — думал барон, колыхаясь следом за племянником. — Он будет наследовать мне, но лишь в назначенное мной время. Я не позволю ему растоптать то, что построил с таким трудом».

Фейд-Раута пытался не убыстрять шаг. По спине его бегал мерзкий холодок… само тело сжалось, не зная, куда будет нанесен удар. Мускулы его то напрягались, то расслаблялись.

— Ты слыхал последние вести с Арракиса? — спросил барон.

— Нет, дядя.

Фейд-Раута заставил себя не оглядываться, он направился к выходу из помещений для слуг.

— Среди фрименов объявился новый пророк, или просто религиозный лидер. Они зовут его Муад'Диб. Забавное имя. Этим словом они называют мышь. Я приказал Раббану не мешать им, пусть занимаются своей религией, это отвлечет их от иных дел.

— Весьма интересно, дядя, — отвечал Фейд-Раута. Они повернули в коридор к апартаментам барона. «Зачем он завел речь о религии? — думал наследник. — Или это какой-нибудь тонкий намек?»

— Безусловно, — согласился барон.

Они вступили в комнаты барона, миновали приемную, добрались до спальни. Повсюду были видны следы борьбы: сдвинутая плавучая лампа, одеяло на полу… настежь распахнутый шкаф-массажер у кровати.

— Задумано было неглупо, — начал барон. Он перевел щит на максимум и остановился, поглядев на племянника, — но и не слишком умно. Объясни мне, Фейд, почему ты до сих пор не попытался убить меня собственной рукой, возможностей у тебя было достаточно?

Фейд-Раута нащупал за собой плавучее кресло и уселся, внутренне поежившись оттого, что сделал это без приглашения.

«Надо быть смелым», — подумал он.

— Вы же сами учили меня не пачкать собственные руки, — ответил он.

— Ах да, — сказал барон. — Ты хочешь иметь возможность перед лицом императора искренно ответить, что ни в чем не виноват. Так, чтобы ведьма, сидящая рядом с ним, услышала правду в твоих словах и сказала об этом. Да. Так я и учил тебя.

— А почему вы никогда не покупали гессериток, дядя? — спросил Фейд-Раута. — Если рядом с вами была бы ясновидящая…

— Ты знаешь мои вкусы! — отрезал барон. Фейд-Раута поглядел на дядю и произнес:

— И все же они представляют определенную ценность…

— Я им не доверяю, — огрызнулся барон, в голосе его слышался гнев. — Не пытайся переменить тему!

Фейд-Раута кратко отвечал:

— Как вам угодно, дядя.

— Помнится, несколько лет назад на арене, в одном из поединков, — начал барон, — могло показаться, что твоего соперника — гладиатора, подготовили к покушению на твою жизнь. Так ли это было на самом деле?

— Все это было настолько давно, дядя. И я, в конце концов…

— Не уклоняйся, — ответил барон более спокойным тоном.

Фейд-Раута поглядел на дядю, подумал: «Он все знает, иначе бы не спрашивал».

— Моя интрига, дядя. Я затеял ее, чтобы скомпрометировать вашего главного надсмотрщика.

— Умно, — сказал барон, — вдобавок требовало храбрости, ведь гладиатор чуть не сразил тебя, не так ли?

— Да.

— И если изящество и тонкость твоих замыслов окажутся под пару твоей храбрости, ты станешь грозным для любого, — барон поводил головой из стороны в сторону. И в который уже раз после того ужасного дня на Арракисе пожалел о гибели Питеpa, своего ментата. Тот был тонок, дьявольски тонок. Барон вновь качнул головой. Судьба, случалось, бывала к нему беспощадной.

Фейд-Раута оглядел спальню, — следы борьбы вокруг, — недоумевая, как мог его дядя справиться со столь тщательно подготовленным рабом.

— Как я одолел его? — спросил барон. — Ах-х-х, Фейд, позволь мне старику, сохранить кое-что в тайне. И лучше, если мы сейчас заключим с тобой сделку.

Фейд-Раута, не веря своим ушам, глядел на него. «Сделку! Значит, он и впрямь считает меня наследником. Иначе зачем ему сделка? На сделки идут только с равным… или почти!»

— Какую же сделку, дядя? — Фейд-Раута невольно почувствовал гордость, ощутив, насколько спокойно и рассудительно звучит его голос, не выдавая наполнявшего душу восторга.

Барон тоже заметил этот самоконтроль. Он кивнул: