Дюна

— Ах-х-х-х, — протянул император, — излишним. Тогда не стану говорить, сколько времени мне пришлось потратить попусту на всю эту арракисскую ерунду. И о том, сколько потеряла компания КАНИКТ в этой дыре, а также о течении дворцовых и государственных дел, которые я вынужден был нарушить из-за этой глупой истории.

Барон опустил глаза, чтобы не видеть императора в гневе. Деликатность его положения в настоящий момент… это одиночество… и опереться можно лишь на себя самого и на горстку законов… Эта мысль раздражала его. «Он уже решился убить меня? — подумал барон. — Ни в коем случае! Не здесь же, не при всех Великих Домах, что кружат над нашими головами, жаждая одной только выгоды для себя из этой заварушки на Арракисе!»

— Вы взяли заложников? — спросил император.

— Бесполезно, ваше величество, — ответил барон, — эти безумцы фримены отслуживают по каждому пленному погребальный обряд, после которого считают его покойным.

— Так? — удивился император.

Барон ожидал, поглядывая на металлические стены селямлика, представляя над своей головой чудовищный металлический шатер. Безграничная роскошь его ошеломила даже барона. «Император притащил с собой пажей, — подумал барон, — бесполезных лакеев, своих женщин со всеми этими парикмахерами, дизайнерами… и тому подобными. Всех дворцовых прихлебателей и паразитов. Они и тут, как всегда, раболепствуют и интригуют… Так сказать, терпят тяготы похода вместе с императором… чтобы сторонними наблюдателями дожидаться окончания похода, а потом писать эпитафии на убитых и унижаться перед ранеными героями».

— Быть может, вы просто не пытались захватить кого следует? — спросил император.

«Ему что-то известно», — подумал барон. Страх стиснул его чрево так, что ему даже захотелось есть. Да, охватившее его чувство было похоже на голод. И он даже несколько раз огляделся, поворачиваясь на поплавках, чтобы приказать принести себе пищу. Но выполнять такое распоряжение явно было некому.

— Представляете ли вы, кто этот Муад'Диб? — спросил император.

— Конечно же, один из умма, — ответил барон, — фанатик-фримен, религиозный авантюрист. На окраинах цивилизации таких хватает. Впрочем, вашему величеству это известно и без меня.

Император глянул на ясновидящую, нахмурившись, поглядел на барона.

— Значит, о Муад'Дибе вам ничего не известно?

— Просто сумасшедший, — ответил барон. — Но фримены и так все не в своем уме.

— Сумасшедший?

— Люди его бросаются в битву, выкрикивая его имя. Их женщины швыряют в нас своих детей и бросаются на наши ножи, чтобы расчистить путь идущим следом мужчинам. Они не соблюдают… никаких приличий.

— Плохо, — пробормотал император, и в голосе его барон услышал насмешку. — Скажите мне, дорогой барон, а вы никогда не исследовали области вблизи южной полярой шапки Арракиса?

Обескураженный изменением темы, барон поглядел на императора.

— Но… ну, вы же знаете, ваше величество, весь этот район необитаем, там свирепствуют черви и ветер. В этих широтах нет даже специи.

— Разве с космических лихтеров вам ни разу не доносили, что из космоса там видны клочки зелени?

— Такие сообщения поступали постоянно. И на первых порах, давно, мы разбирались с ними. Да, мы видели эти растения. Но это стоило нам многих топтеров. Слишком уж дорого обходились такие исследования, ваше величество. В этих краях человеку трудно долго продержаться.

— Так, — сказал император, щелкнул пальцами, и слева за троном открылась дверь. Из нее появились двое сардаукаров, перед ними шла девочка, лет четырех. На ней была черная аба, капюшон ее был отброшен на спину, так что на шее ее были видны тесемки конденскостюма. С круглого, мягкого личика ее смотрели синие фрименские глаза. Она явно ничего не боялась, и взгляд ее, непонятно почему, смутил барона.

Даже старая гессеритка-ясновидящая откинулась назад и оградила себя охранительным жестом, когда девочка проходила мимо. Присутствие девочки явно обескуражило старую ведьму.

Император было прочистил глотку, чтобы начать, но дитя заговорило первым. Тоненьким, смягчающим согласные голоском, тем не менее вполне четко выговаривая слова.

— Так вот он каков, — сказала она и шагнула к краю подножия трона. — Не слишком впечатляет… перепуганный старик, у которого не хватает сил стоять без поплавков.

От этих неожиданных слов ребенка барон потерял дар речи. Во гневе он только подумал: «Это что еще за комар?»

— Дорогой мой барон, — сказал император, — познакомьтесь с сестрой Муад'Диба.

— Сест… — барон перевел взгляд на императора. — Я не понимаю.

— Иногда случается, что и я проявляю склонность к излишним предосторожностям, — произнес император. — Мне доложили, что в этих, по-вашему, безлюдных местах имеются признаки активной жизни.

— Но это невозможно! — запротестовал барон. — Там же только черви… и песок…

— Так… но эти люди не страшатся встречи с червями.

Малышка уселась на возвышение трона, свесила с него ноги и принялась болтать ими, оглядываясь по сторонам с уверенным видом.

Барон глядел на эти ножки, как колышут они черную ткань, как иногда под нею мелькают сандалии.