Дюна

— Попробуйте еще раз вмешаться в разговор, барон, — промолвил император, — и больше возможности вмешиваться в какие бы то ни было разговоры у вас не будет… никогда. — Он пристально щурился на Алию. — Так, значит, нет, эх? А ты можешь прочитать в моих мыслях, что будет с тобой, если ты откажешься повиноваться?

— Я уже говорила, что не читаю мыслей, — ответила девочка, — но в твоих намерениях трудно ошибиться без всякой телепатии.

Император нахмурился:

— Дитя, ваше дело безнадежно. Со всеми силами, находящимися в моем распоряжении, я сотру эту планету в…

— Ну, это будет непросто, — возразила Алия, — даже императору следует трепетать перед Муад'Дибом, ведь сила его в праведности, и ему улыбается небо.

Император вскочил на ноги.

— Эта игра зашла слишком далеко. Я велю захватить твоего брата и эту планету и…

Вдруг стены зала дрогнули, послышался грохот. За троном, там, где шатер опирался на корабль императора, сверху хлынул песок. Внезапно натянувшаяся кожа и покалывание говорили, что включен мощный щит.

— Я ведь предупреждала, — сказала Алия. — Мой брат близко.

Император стоял перед троном, правой рукой он прижал к уху трещавший сервоприемник, выслушивая рапорты. Барон отступил за спину Алии. Сардаукары метнулись к дверям.

— Отступаем в космос на перегруппировку, — сказал император, — приношу вам свои извинения, барон. Они действительно безумцы… атакуют и под покровом бури. Придется обрушить на них императорский гнев, — он показал на Алию, — тело ее предайте буре.

Услышав это, Алия метнулась назад в поддельном ужасе.

— Пусть буря получит то, что ей причитается, — пискнула она, пятясь в объятия барона.

— Поймал, ваше величество! — завопил барон. — Мне ее прикончи… иииииийх! — Выронив девочку, он сел на пол, схватившись за левую руку.

— Извини, дед, — сказала Алия, — ты нарвался на гом джаббар Атридесов, — она поднялась на ноги, уронила темную иглу.

Барон упал на спину, выпучив глаза на красневшую на левой ладони царапину. «Ты… ты…» Туша его раскачивалась, поддерживаемая поплавками, голова откинулась назад, рот открылся, глаза остекленели.

— Эти люди безумны, — оскалился император. — Быстрее! В корабль. Мы еще очистим эту планету от всех…

Слева что-то сверкнуло. Огненный шар молнией отскочил от стены и распался, прикоснувшись к металлическому полу. Запах горелой изоляции наполнил селямлик.

— Щит! — закричал один из сардаукаров, офицер. — Почему исчез внешний щит? Они…

Слова его утонули в металлическом грохоте, стенка корабля за императором задрожала.

— Они сбили носовую часть с корабля!

В зале клубилась пыль. Под покровом ее Алия подпрыгнула, метнулась к наружной двери.

Император обернулся, жестом позвал за собой людей в запасную дверь, открывшуюся в борту корабля за троном. Жестом он просигналил офицеру сардаукаров, подскочившему к нему в туманной дымке:

— Будем обороняться! — приказал император. Новый взрыв сотряс шатер. Двойные двери на дальней стороне зала с треском растворились, в зале заклубился песок, послышались дальние крики. В просвете мелькнула маленькая фигурка в черной абе — Алия успела добыть нож и, как подобает фрименскому дитяти, принялась добивать раненых сардаукаров и харконненцев. Сардаукары с оружием наготове устремились к проходу, дугой окружая в желто-зеленой мгле отступающего императора.

— Спасайтесь, сир! — крикнул офицер. — В корабль!

Но император теперь оставался один на подножии трона, рукой он указывал на дверь. Сорокаметровая стенка селямлика упала, хлынул песок. Вокруг висело густое пылевое облако. В облаке сверкали молнии, на земле под ним со вспышками то тут, то там разряжались щиты, закороченные принесенным бурей статическим зарядом. На равнине кишели фигуры бойцов, сардаукаров и фрименов в длинных одеяниях, словно появившихся из песчаного облака.

Но все это было лишь фоном, император показывал не на них.

В песчаной пелене проступила какая-то смутная масса, в ней что-то неясно блестело — кристаллы зубов в разверзнувшихся пастях песчаных червей — целая движущаяся стена, и на каждом черве — изготовившиеся к атаке фримены. С шипением несся жуткий клин по равнине, лишь яростно бились в буйном ветре одеяния фрименов.

Так наступал Вольный народ, и дворцовые сардаукары оцепенело замерли, впервые за долгую историю потрясенные невероятной атакой, которой не могли даже осмыслить.

Но со спин червей спрыгивали люди, а к лезвиям, что засверкали перед ними в зловещей мгле, сардаукары были привычны. И они бросились в битву. Так на равнине Арракейна муж стал против мужа… тем временем отборные сардаукары втиснули императора в корабль, закупорили дверь и приготовились умереть возле нее, словно новый щит.