Дюна

«Муад'Диб есть источник всякого благословения, — подумал он, и это была горчайшая минута его жизни. — Они понимают, что я сяду на трон. Но откуда им знать, что я делаю это, чтобы предотвратить джихад».

Прочистив глотку, Стилгар добавил:

— И Раббан тоже мертв.

Пол кивнул. Стража по правую руку вдруг расступилась, пропуская Джессику. На ней была черная аба, и в поступи ее угадывался опыт хождения по песку, но Пол заметил, как дом этот возвратил ей чуть от облика той, кем она была, — наложницы правителя-герцога. В ее фигуре проглянуло прежнее достоинство.

Джессика остановилась перед Полом, поглядела на него сверху вниз. Она видела, как устал сын, как он прячет свою усталость, но не испытывала к нему никакого сочувствия. Словно бы все чувства к сыну вырвали из ее сердца.

Джессика шла по Большому залу и удивлялась, почему дом теперь не таков, каким был в ее памяти. Все было незнакомо, словно не ходила она здесь вместе со своим возлюбленным Лето… и не стояла перед пьяным Дунканом Айдахо… никогда, никогда, никогда.

«Должно же быть слово, по смыслу противоположное адабу — требующей памяти, — подумала она, — должно же быть слово, обозначающее воспоминания, что себя отрицают».

— Где Алия? — спросила она.

— Снаружи, — ответил Пол, — как послушный фрименский ребенок добивает раненых и помечает, где искать их воду.

— Пол!

— Должна же ты понимать, что она делает это по доброте, — ответил он, — Не странно ли, что скрытое единство доброты и жестокости мало кто понимает?

Джессика яростно поглядела на сына, ощутив в нем глубокую перемену. «Не смерть ли ребенка тому причиной?» — удивилась она, а потом спросила:

— Люди рассказывают о тебе странное, Пол. Будто ты можешь все, о чем говорится в легенде, и ничто нельзя скрыть от тебя, и что ты видишь то, что не видят другие.

— Дочь Гессера спрашивает меня о легендах? — спросил он.

— И я приложила руку к тому, чем ты стал, — признала она, — но ты не должен считать, что и я…

— А хотелось бы тебе прожить миллион миллионов жизней? — спросил Пол. — Какая основа для легенд! Подумай об этом опыте, о мудрости, которую он несет в себе. Но мудрость умеряет любовь, не так ли? И придает ненависти новый вид. Что можешь ты сказать о беспощадности, если не измерила глубины сострадания и жестокости? Бойся меня, мать. Я — Квизац Хадерач.

В горле Джессики пересохло, она попыталась глотнуть. Наконец она произнесла:

— Однажды ты сказал мне, что не считаешь себя Квизац Хадерачем.

Пол покачал головой.

— Теперь я не могу более отрицать этого, — он посмотрел ей в глаза. — К нам приближается император со своими людьми. О них вот-вот объявят. Встань рядом. Я хочу, чтобы ты все видела. Моя будущая невеста будет среди них.

— Пол! — отрезала Джессика. — Не повторяй ошибки отца!

— Она принцесса, — сказал Пол, — и откроет мне дорогу к трону, вот и все, и ничего более не будет. Не повторять ошибок? Ты думаешь, раз я таков, каким ты меня сделала, я не чувствую желания отомстить?

— Даже невиновным? — спросила она, подумав: «Он не может повторять и мои собственные ошибки».

— Невиновных больше нет, — ответил Пол.

— Скажи это Чени, — произнесла она, жестом показав на коридор, уходящий в глубь резиденции.

Из него появилась Чени, она шла между охранявших её фрименов, не замечая их. Капюшон и шапка конденскостюма были откинуты, лицевая маска тоже. Неуверенной поступью она подошла и встала рядом с Джессикой.

Пол заметил на ее щеках следы слез. Она жертвует влагу мертвому. Горе вдруг пронзило его, но ощутил его он только в присутствии Чени.

— Он убит, любимый, — сказала Чени, — наш сын убит.

Не давая себе расслабиться, Пол поднялся на ноги. Протянув руку, он прикоснулся к влажной щеке Чени.

— Его не заменить, — произнес Пол, — но у нас будут и другие сыновья. Я, Усул, обещаю это. — Он мягко отодвинул ее в сторону и махнул Стилгару.

— Муад'Диб? — отозвался тот.

— Император и его люди, — сказал Пол, — идут сюда от корабля. Я буду стоять здесь, пленников поставьте в середину зала. Они должны быть в десяти шагах от меня, если я не изменю своей воли.

— Как прикажешь, Муад'Диб.

Когда Стилгар обернулся, чтобы распорядиться, Пол услышал, как стражники-фримены благоговейно забормотали: «Видишь? Он знает! Никто не говорил ему, а он знает!»

Послышался шум приближающейся свиты императора, сардаукары для бодрости распевали один из маршей. У входа послышались голоса, и Гарни Холлек миновал стражу у дверей, посовещался о чем-то со Стилгаром и отправился к Полу, как-то странно поблескивая глазами.

«Неужели я потеряю и Гарни? — подумал Пол. — Так же как и Стилгара… потеряю еще одного друга и приобрету лишь нового последователя».

— Метательного оружия у них нет, — сказал Гарни, — я сам удостоверился в этом, — он оглядел зал, заметил сделанные приготовления. — С ними Фейд-Раута Харконнен. Убрать его?

— Оставь.

— Среди них и несколько гильдийцев, они требуют себе специальных привилегий и грозят Арракису эмбарго. Я сказал им, что передам послание Муад'Дибу.

— Пусть грозят.

— Пол! — зашептала за спиной Джессика. — Он же говорит о Гильдии!

— Сегодня я вырву у нее клыки, — ответил Пол.