Дюна

Но Пол мог сосредоточиться теперь лишь на внутреннем оке, на том, что открывалось его взору в редких брешах во все еще перегораживавшей путь стене времени. Но сквозь каждый пролом виднелся джихад, буйствующий на дорогах грядущего.

Он вздохнул и через зал направился к стоящему у стены креслу. Оно было из столовой, и, быть может, в него даже усаживался отец. Впрочем, в этот миг он думал только об отдыхе, который сулило ему кресло, позволявшее скрыть от людей усталость. Он сел, одернув одеяние на ногах, распустив на шее конденскостюм.

— Император засел в остатках своего корабля, — сказал Гарни.

— Пока удерживайте его там, — ответил Пол. — Харконненов уже обнаружили?

— Еще ищут среди убитых.

— А сверху, с кораблей, есть вести? — он кивнул на потолок.

— Пока нет, милорд.

Пол вздохнул, откинулся на спинку кресла, наконец он произнес:

— Приведите мне кого-нибудь из пленных сардаукаров. Надо послать весточку нашему императору. Пора приступить к обсуждению условий.

— Да, милорд.

Гарни отвернулся, подал сигнал одному из фидайкинов, тут же занявшему караульный пост возле Пола.

— Гарни, — шепнул Пол, — со времени нашей новой встречи, я еще ни разу не слышал от тебя ни одной подходящей к случаю цитаты. — Он повернулся, Гарни судорожно глотнул и мрачно стиснул челюсти.

— Как пожелаете, милорд, — ответил Гарни. Прочистив горло, он выдавил — «И победа в тот день стала плачем для всего народа. Они слыхали, как горевал о сыне король».

Пол закрыл глаза, стараясь отогнать горе подальше, до времени плача, как и тогда, после смерти отца. Мыслью он отдался открытиям этого дня: в будущем он теперь не один, Алия прячется где-то в его сознании.

Во всем, что он знал о времени, страннее не было ничего. «Я пересекла грядущее, чтобы поставить свои слова там, где только ты сможешь их услышать, — сказала ему Алия. — Даже ты не можешь сделать этого, брат мой. Неплохая шутка, по-моему, и… ох, да, я убила нашего деда, безмозглого старого барона. Он почти не почувствовал боли».

Тишина. Он ощущал, как она удалялась из его времени.

— Муад'Диб.

Открыв глаза, Пол увидел над собой чернобородую физиономию Стилгара, в темных глазах его полыхало пламя битвы.

— Ты нашел тело старого барона, — сказал Пол. Стилгар оторопел.

— Откуда ты знаешь? — шепнул он. — Мы нашли тело в этой громадной куче металла, именовавшейся императорским шатром.

Пол не отвечал, заметив, что Гарни возвращается с двумя фрименами, державшими за локти пленного сардаукара.

— Вот один из них, милорд, — сказал Гарни. Знаком он велел стражам поставить пленника в пяти шагах перед Полом.

В глазах сардаукара застыло потрясение. Во всю скулу от переносицы до рта синел кровоподтек. Он принадлежал к касте светловолосых людей с тонкими лицами, что занимали обычно ведущее положение среди сардаукаров. Но знаков отличия на форме не было, за исключением золотых пуговиц с символом Империи на мундире да лампасов на брюках.

— Похоже, из офицеров, милорд, — отметил Гарни.

Пол кивнул и обратился к пленному:

— Я — герцог Пол Атридес. Ты понимаешь это? Сардаукар, не двигаясь, глядел на него.

— Ну, кто я, повтори! — потребовал Пол.

— Вы — герцог Пол Атридес, — прохрипел тот.

Он казался слишком уж уступчивым, но для сардаукаров события этого дня были совсем непривычным. Доселе они не знали ничего, кроме побед. И в этом Пол усмотрел их слабость. Мыслью этой он решил воспользоваться позже для дальнейшего своего обучения.

— Передашь от меня императору, — сказал Пол, переходя к древней формуле — Я герцог из Великого Дома, родственник императора, даю по Конвенции присягу в том, что, если император и его люди сложат оружие и явятся сюда, жизнь их я сохраню, пока буду жив. — Левой рукой Пол показал сардаукару герцогскую печать. — Клянусь ею.

Облизав языком губы, сардаукар поглядел на Гарни.

— Да, — сказал Пол, — кому еще, кроме Атридесов, будет служить Гарни Холлек?

— Я отнесу это послание, — ответил сардаукар.

— Отведите его на наш передовой командный пункт и впустите в корабль, — сказал Пол.

— Да, милорд, — Гарни жестом отдал приказание караульным. Зажав между собой пленного, они вышли следом за ним.

Пол вновь обернулся к Стилгару.

— Прибыли Чени и твоя мать, — сказал Стилгар. — Чени захотела немного побыть наедине со своим горем. Преподобная Мать сказала, что ненадолго забежит в странную комнату, непонятно зачем.

— Она тоскует о планете, которой, быть может, никогда не увидит, — произнес Пол, — где вода падает с неба, а заросли растений столь густы, что через них и не протиснешься.

— Вода падает с неба, — прошептал Стилгар.

И тут Пол заметил, как изменился Стилгар. Из наиба Вольного народа он сделался почитателем Лисан-аль-Гаиба, требующего трепета и повиновения. Он словно потерял собственную величину, и от него теперь веяло джихадом.

«На моих глазах друг превратился в последователя», — подумал он.

В приступе одиночества Пол оглядел зал, заметил, как непринужденно и внимательно держится в его присутствии охрана. Он почувствовал среди них дух состязания… каждый надеялся обратить на себя внимание Муад'Диба.