Дюжина лазеек

– Мы бы с радостью, – тут же откликнулась я. – Скажем, можно определить место проживания ребенка вместе с матерью, а отцу предоставить возможность свободно видеться с сыном и участвовать в его воспитании…

От эльфа повеяло таким холодом, что мне захотелось попросить судью убрать из кабинета роговую пластинку с заиндевевшей руной иса[12]. И без того зябко.

– Неприемлемо! – изрек Соэрель, не дав своему адвокату и рта открыть. – Мой сын – эльф. Его не должно растить… существо иного вида.

Судя по тому, как дернулась Шелина, прошипев сквозь зубы что-то нелестное про бывшего муженька, Соэрель неплохо ее изучил. И умел сделать больно.

Впрочем, за «существо иного вида» даже мне захотелось ему врезать.

Я сжала локоть клиентки и возразила ровно:

– Ваш сын – полукровка. Следовательно, было бы правильно дать мальчику возможность развивать оба своих наследия. Скажем, он мог бы попеременно жить с отцом и матерью.

Не лучшее решение, ведь оба родителя будут настраивать ребенка против второго. Но мальчику нужны и мать и отец. Другое дело, что в своих распрях бывшие супруги зачастую руководствуются отнюдь не интересами ребенка.

– Никогда! – вспылил эльф и повторил: – Мой сын – эльф! И никакая…

– Мой доверитель хотел сказать, – быстро перебил его коллега, – что истица не выполняла должным образом свои родительские обязанности. Не заботилась о ребенке, проводила с ним мало времени, не занималась его здоровьем…

– Но это же чушь! – не удержалась Шелина.

Пришлось наступить ей на ногу.

– Напоминаю уважаемому коллеге, – холодно улыбнулась я, – что каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается в обоснование своих требований.

– Не беспокойтесь, – коллега вернул мне акулью улыбку. – Докажем! Прошу суд принять встречное исковое заявление. К иску приложены документы, подтверждающие, что ребенок давно и тяжело болен, а мать попросту не обращала на это внимания!

У меня заныли зубы. Вот он, пресловутый «туз в рукаве».

– Бред! – выкрикнула Шелина, невзирая на мои попытки ее угомонить. – Шэриэль здоров!

Надо записать себе где-нибудь на видном месте памятку больше не соглашаться вести дела драконов.

Коллега одарил ее зубастой улыбкой драконам на зависть.

– Мы приобщили к делу все доказательства, что это не так. У мальчика астма, порок сердца и еще несколько серьезных заболеваний. Мать либо намеренно не обращала на это внимания, либо попросту так мало занималась ребенком, что не заметила ухудшения его здоровья! И на основании этого мы просим суд лишить мать родительских прав.

По скулам Шелины пробежали алые чешуйки, черты заострились, на руках мгновенно отросли когти.

– Ваша честь! – выкрикнула я, каюсь, чересчур громко. Пыталась хоть как-то отвлечь клиентку от идеи перегрызть горло противоположной стороне. – Мы просим перенести слушание дела для ознакомления со встречными исковыми требованиями.

– Поддерживаю! – быстро заявил представитель органа опеки, который до сих пор молчал, словно пришибленный. – Мы как раз успеем изучить условия проживания ребенка, поговорить с ним и определиться со своей позицией.

Строго говоря, особого смысла в этом не было. Действительно, по таким делам всегда собирается кипа бумаг о родителях и условиях, которые они могут обеспечить ребенку. Это и характеристики, и справки с места работы о среднемесячном заработке, и сведения о наличии жилья, а также информация о состоянии здоровья родителей и множество прочих косвенных доказательств.

В данном же случае трудно предположить, что драконица или эльф не смогут сына накормить, выделить ему комнату и обеспечить прочие материальные нужды.

Что же до мнения ребенка, то будем честны, дети редко судят здраво. Ребенок и есть ребенок, зачастую он мыслит на уровне «мама строгая, она мне школу прогуливать запрещает, а папа добрый, он мне подарки дарит». Неудивительно, что детей – до определенного возраста – вообще не спрашивают.

– В этом нет необходимости! – энергично возразил коллега Мерзляков и мерзенько ухмыльнулся. – В деле есть все доказательства, что драконица Шелина – плохая мать и должна быть отстранена от воспитания ребенка.

– Тихо! – шикнула я на клиентку, которая вновь начала привставать. – Он вас провоцирует. Возьмите себя в руки, ну!

Шелина все-таки смогла. Сдержалась. Но окинула моего коллегу таким взглядом, что на его месте я бы остереглась ходить по темным подворотням. Впрочем, оживленные перекрестки, если вдуматься, не менее опасны… Кхм!

– Моему сыну, – Соэрель иначе мальчика не называл, – вредят разреженный воздух, горы, сырость пещер и все эти драконьи, – он чуть сморщил нос, – штучки. А его так называемая мать этого даже не заметила!

Надеюсь, в суде все хорошо с пожарной безопасностью?..

Судья почувствовал, что становится жарко. В буквальном смысле: охлаждающий амулет у него на столе с тихим звоном рассыпался.

– Суд удовлетворяет законную, – судья Ярешин выделил голосом последнее слово, – просьбу ответчика по встречному иску. Заседание переносится на две недели.

* * *