Диверсанты. Легенда Лубянки – Яков Серебрянский

В 1924 году руководство «Хаганы» сконцентрировалось в руках бывшего члена Еврейского легиона И. Хехта, который поддерживал контакты с секретарем Гистадрута Д. Бен-Гурионом. Структурно «Хагана» к тому времени состояла из больших отрядов в главных городах Палестины, в некоторых колониях и кибуцах. Жалованье командиры «Хаганы» получали из местных комитетов, остальным членам организации (нескольких сотен) денег не выдавали. В критические моменты отряды «Хаганы» занимали позиции в местах, где соприкасались арабские и еврейские территории. Время от времени проводились встречи старших командиров; в результате таких встреч в 1924 году был составлен устав «Хаганы». Подобные встречи и практические занятия служили не только для обучения, но и укрепляли личные связи.

В 1923 году году в Риге Владимир (Зеев) Жаботинский создал молодежную сионистскую организация, получившую название «Бейтар» («Бетар», «Брит Трумпельдор», «Союз имени Иосифа Трумпельдора»).Почти в то же время появились отделения «Бейтара» в других странах.

Военно-политическое руководство СССР, среди которого было немало евреев (при этом тот же Троцкий неоднократно подчеркивал, что он не еврей, а интернационалист), придавало Палестине большое значение. Одной из целей советских вождей в палестинском и афганском вопросах являлось снижения уровня антисоветской деятельности мусульманского населения Средней Азии. Руководство СССР и Коминтерна искало адекватный ответ действиям англичан по поддержке басмаческого движения в Советском Туркестане [102]. Наиболее результативным представлялся путь нелегального проникновения в боевое сионистское движение на Ближнем Востоке. Параллельно планировалось найти подходы к использованию сионистских кругов для поддержки интересов Советского Союза в странах Запада. Кроме того, в Палестине находились не менее пяти тысяч человек из белой эмиграции, которых британские спецслужбы стремились привлечь к антисоветской деятельности, и их надо было либо нейтрализовать… либо привлечь на свою сторону.

По некоторым данным, в 1923 году председатель ОГПУ Ф.Э. Дзержинский направил начальнику Иностранного отдела Трилиссеру секретную записку, в которой предписывал установить контакты среди еврейского населения Палестины. Осенью того же года Дзержинский предложил Якову Блюмкину перейти на службу в ОГПУ, возглавив новую нелегальную резидентуру ИНО в Палестине. Несомненно, Дзержинский учитывал не только национальность Блюмкина, но и его способности к нелегальной работе, а также опыт по организации боевых групп в тылу белогвардейцев в годы Гражданской войны.

Формируя костяк резидентуры и подыскивая надежного помощника, Блюмкин вспомнил о своем старом приятеле Серебрянском, свободно владевшем английским, французским и немецким языками. Последний, недолго раздумывая, дал согласие на работу в советской разведке.

В декабре 1923 года Яков Серебрянский был зачислен на службу в качестве особоуполномоченного Закордонной части ИНО ОГПУ. Так началась новая страница в биографии нашего главного героя.

О том, как велась подготовка резидента и его помощника к выезду за рубеж, можно представить по воспоминаниям Г. Агабекова, в мае 1924 года назначенного на должность легального резидента ИНО в Кабуле. Особо отметим, что на всю подготовку Блюмкина и Серебрянского было отведено меньше месяца. А поскольку они ехали создавать нелегальнуюрезидентуру, их служба была намного трудней и опасней, чем работа резидента под прикрытием посольской должности.

«Приехав в Москву в начале мая 1924 года, – писал Агабеков, – я в тот же день был принят Трилиссером. <…>