Диверсанты Судоплатова. Из Погранвойск в Спецназ

– Они бы там посчитали, сколько эшелонов мы под откос пустили, сколько фашистов и техники уничтожено.

– А ты посчитал? – насмешливо поддел его особист Авдеев.

– Учет веду, – с вызовом ответил комиссар.

– Целый полк, наверное, разгромили. Или бригаду. Не уточнял, Илья Борисович?

– Достаточно, чтобы заслужить авторитет, – неопределенно отозвался Зелинский.

Все понимали недовольство комиссара. Когда распределяли награды, всегда включали в число самых героических руководителей политработников. Илья Борисович рассчитывал на вторую Красную Звезду, но Журавлев даже не включил его в список.

– Не кипятись, Илья, – усмехнулся Авдеев. – Будет у тебя возможность отличиться. Мост – оно не просто взорвать. Большой риск. Там и отличишься.

– При чем тут мост? – взвился Зелинский.

– При том, что задания такой сложности у нас еще не было, – спокойно разъяснил сапер Федор Кондратьев. – Весь командно-политический состав будет принимать участие, а комиссар, как всегда, впереди.

Началась срочная подготовка. Решили нанести удар силами всех трех отрядов. Уничтожить охрану, зенитную оборону и дать возможность старшему лейтенанту Кондратьеву произвести подрыв главных опор моста.

Взрывчатки не хватало. Ее выплавляли из тяжелых гаубичных головок, которые заготовили заранее, собрав на местах боев. Жутко было смотреть, как саперы раскаляют докрасна снаряды и медленно выливают через отверстие на месте взрывателя расплавленный тротил. Заполняют смертельно опасной жидкостью формы размером с брусок хозяйственного мыла и терпеливо ждут, когда взрывчатка остынет и затвердеет.

Это был не лучший выход из положения. Однажды попалось несколько снарядов, заполненных какой-то особой взрывчаткой. Она долго плавилась, а когда стала вытекать, вдруг загорелась. У сапера Степана Пичугина хватило выдержки удержать массивную головку и осторожно опустить ее.

Кипящая масса раскидывала раскаленные брызги, звучали хлопки мелких взрывов. Напряженно ждали, что сдетонирует вся взрывчатка. Пронесло. Обошлось без жертв, если не считать двоих саперов, получивших сильные ожоги. Остальные снаряды из этой партии отнесли и закопали в снег.

С Большой земли сбросили еще пару грузовых парашютов с брикетами тола, новыми взрывателями, бикфордовым шнуром. Этого было недостаточно, однако в остальных контейнерах находились не менее важные грузы: медикаменты, патроны, ручные гранаты, теплая обувь.

Перед выходом долго не могли заснуть, обсуждали возможные неувязки. У Журавлева лопнуло терпение:

– Всем спать! Хватит болтовней заниматься. Вам сутки по снегу до цели добираться. А там как получится… должно получиться.

Захватить внезапным и хорошо продуманным ударом мост, разместить в определенных местах взрывчатку, а затем произвести взрыв – дело рискованное, но выполнимое. Хотя все заранее знали, что будут потери, возможно немалые, но другого выхода не оставалось.

К мосту подбирались перед рассветом. Пути подхода были изучены, действия каждого отряда и каждой группы определены до мелочей. Полицейские посты сумели обойти, оставив их «на закуску». Помогли пурга и темная безлунная ночь.

Партизаны Павла Коробова подползли к зениткам на левом берегу, взорвали счетверенный 20-миллиметровый автомат и забросали гранатами блиндажи зенитчиков. Уцелела 37-миллиметровая пушка, но спешившие к ней немецкие артиллеристы были расстреляны в упор.

Лейтенант Авдеев, сержант Мальцев и еще несколько бойцов сумели также удачно добраться до командного пункта, уничтожить дежурную смену во главе с лейтенантом.

Но с зенитным взводом на правом берегу справиться не сумели. Здесь действовали партизаны Зинякова. Они уже подбирались к площадке, где стояли зенитки и пулеметы, но им помешала бдительность лейтенанта, командира второго зенитного взвода.

Молодой немецкий лейтенант прибыл на новое место службы недавно и старался всячески показать свою старательность. Вместе с унтер-офицером, своим помощником, он не ленился устраивать ночные проверки, несмотря ни на какую погоду. Унтеру не хотелось вставать среди ночи, но оставалось только подчиняться.

Когда собирались, унтер-офицер посоветовал взводному:

– Захватите на всякий случай автомат. Мало ли что…

Лейтенант проверил «МП-40», взвел затвор и повесил на плечо. Ему хотелось, чтобы зенитчики, в основном бывалые солдаты, видели в нем боевого командира.

Взрывы на левом берегу в тот момент еще не прозвучали. Младший лейтенант Коробов терпеливо ждал назначенного времени. В этот момент началась стрельба.

Лейтенант, шедший впереди, вдруг увидел силуэты в белых маскхалатах.

– Кто это? – спросил он у помощника.

– Непонятно, – вглядывался в снежную муть унтер-офицер.

Немецкий лейтенант, недавно закончивший училище, растерялся. Но растерянность длилась недолго. Не дождавшись ответа, он сразу открыл огонь.

Вскрикнул раненый партизан из штурмовой группы. Догадавшись, что это русский, нажал на спуск своего «МП-40» унтер-офицер. Два магазина, выпущенные с расстояния полутора десятка шагов, уничтожили почти всю штурмовую группу.