Длинные руки нейтралитета

– Нельзя ли это вещество использовать в инженерном деле?

&nbsp- Не могу знать, господин инженер-полковник! За этим следует обращаться к нашим поставщикам через капитана второго ранга Семакова.

Полковник повернул голову к адъютанту. Тот понял правильно и выхватил лист бумаги и карандаш. Шёберг продиктовал адрес.

Контр-адмирал Истомин приказал устроить себе штаб-квартиру на Малаховом кургане и переселился туда. С этого времени он чуть ли не каждодневно появлялся на укреплениях. Разумеется, в строительные работы он не вмешивался, но деятельно занимался перестановкой пушек и распределением пехотного прикрытия. К сожалению, защитников было маловато: по пехотному батальону на каждое укрепление. Противник имел трехкратное превосходство в живой силе.

Меж тем Неболтай, в свою очередь, наблюдал за установкой свежеполученной картечницы. И не просто наблюдал, а покрикивал на будущего картечника, который, к слову сказать, приходился ему двоюродным племянником:

– Фролка, копай глубже еще на полштыка! Да не ленись! Чтоб твоя голова тока-тока над ямой приподнималася. А тулово никто видать не должен.

– Так ладно будет, дядька Тихон?

– Ладно, да не ладно. Еще стеночки с боков, так и этак. Да потолще их делай! И притопчи бабой. Хотя… стой, это мы с тобой вдвоем.

Хорунжий был прав: лежавшая неподалеку трамбовка была рассчитана на двоих человек, никак не на одного.

– Вот так-то оно получше будет… Да едрить твое корыто! Что ж ты полочку не сделал? Говорил же я тебе!

– Как же, дядька Тихон, вот она, полочка-та.

– Тютя-матютя! Сказано ж было: полочка для магазинов. Чтоб удобно класть! Да чтоб твоему напарнику ловко было заряжать пулями! Вот до сих ее дотяни, и то может оказаться мало. А вот сюда поставишь ихний ящик, оттуда заряжающий пули брать будет. Теперь ясно?

– Куда как ясно, дядька Тихон, даже оченно ясно. Вот так льзя ли?

– Ну… вроде как и ничего. Я буду рядом попервой, может, чем помогу. Только помни: в бою сопли узлом вязать некогда. Ежели пойдут в атаку даже пешие…

Неболтай промолчал о том, что по его мнению, местность совершенно не подходила для атаки в конном строю галопом.

– …то голову твою лишь быстрая стрельба спасти может. Да не только твою, но и товарищей тоже. Понял?!!

– Как нет, дядька Тихон! Все отменно понял.

– То-то же. После стрельбы ствол не позабудь вычистить.

– Дядь Тихон, так уж четвертый раз об этом…

В ответ прилетела чисто семейная (небольшая по масштабу) затрещина, сопровожденная ласковым словом:

– А если мало, то и пятый раз повторю.

Правила этикета племянник знал на «ять»:

– Благодарю за науку, дядя Тихон.

– И упаси тебя святые угодники чем-то помимо масла.

– Дядь Тихон, ить запомнил накрепко.

– А то я не видел, как ты на битый кирпич смотрел! Забудь о нем, твою натуру навыворот!

– Уже забыл и даже не помню…

Бывалый казак и на этот раз ошибся. Противник пока что не планировал пешую атаку.

Вместо этого англичане и французы подготавливали артиллерийский обстрел по всем правилам науки. Ну, почти по всем. Пушки были пусть и не новенькими, но уж точно не старье. Их лафеты тщательно укрепили в грунте, дабы прицел не сбивался при отдаче. Мало того: специальным винтом наводчик мог изменять угол возвышения. А то, что их было мало (меньше, чем раньше), также нашло очевидное объяснение среди офицеров и нижних чинов: нужное количество просто не успели доставить на позиции. Тем более, эти самые недостающие орудия и находились неподалеку – понятно, в походном положении.

Ничего этого мичман Шёберг не знал. Он лишь видел в подзорную трубу, одолженную у штабс-капитана Грайновского, что противник явно готовится к обстрелу. Да и то, правду сказать, видно было плохо: и расстояние составляло около шести кабельтовых, и сумерки еще не кончились.

Неожиданно для мичмана из-за спины послышался голос Неболтая:

– Иван Андреевич, а ведь мы можем попробовать пройтись по ихним артиллеристам из картечницы. Ей же, возьмем.

Командир гранатометчиков думал не более пары секунд.

– Нет уж, Тихон Андропович, мои молодцы сейчас пустят гранаты в ход, а твоя картечница будет такой неожиданной, как пистолет за пазухой. Прикажи Фролу не стрелять. А ну-ка, братцы комендоры, к бою товсь! Тароватов, целься по правому флангу! Дистанция – шесть кабельтовых. Плесов – целиться по тому орудию, что посередине между двумя холмиками, но палить только по команде. Тароватов, пали!

Оба комендора без суеты, но быстро начали двигать ползунками. Пока Плесов доворачивал ствол, Тароватов нажал на спуск.

– Недолет тридцать пять… нет, сорок сажен!

Поправку на дальность оба комендора сделали одновременно.

Но дело шло далеко не так быстро, как при прошлом обстреле. Тароватову удалось накрыть цель лишь с пятой гранаты. Плесов, который тщательно отслеживал дистанцию, ухмыльнулся: ему-то на накрытие неприятельской позиции хватило двух.

Французские артиллеристы добросовестно ответили огнем. Правда, у них случился казус, причина которого поначалу никто не понял: в тот момент, когда гранатометы еще только отыскивали стволами следующую цель, на неприятельских позициях грянул взрыв.