Длинные тени

Тайлер наконец-то посмотрел на Декера.

– Послушайте, я не хотел думать, что мой папа…

Тон Амоса смягчился.

– Знаю.

– Я… я надеялся, что все это у меня в голове. Что мне мерещатся всякие бредни. Я заставил себя поверить, что мама в порядке. Что я скоро ее увижу. Вплоть до момента, когда явилась полиция, чтобы сообщить нам о ее смерти.

– Понимаю, Тайлер.

– Нет, ни хера вы не понимаете. А теперь, благодаря вам, я потерял и маму, и папу. У меня не осталось никого. У меня не осталось ничего. Я совсем один! – крикнул парень.

Швырнув сумкой в Декера, он опрометью ринулся к своей машине. Заскочил в «БМВ», включил зажигание и с ревом унесся прочь.

А Декер просто стоял и смотрел ему вслед, прежде чем неспешно зашагать к своему автомобилю.

Глава 96

Выписавшись из отеля, они направлялись в аэропорт, еще вчера попрощавшись с агентом Эндрюсом, успешно шедшим на поправку в отделении реабилитации. Он предложил дать Декеру и Уайт бесплатные уроки гольфа, если они еще когда-нибудь нагрянут в его глухомань.

– А он расслабляет? – полюбопытствовала Уайт.

– Только если играешь хорошо, – ухмыльнулся Эндрюс. – Так что вообще-то нет.

По пути в аэропорт Уайт спросила:

– Так почему же Лэнгли из кожи вон лез, чтобы заручиться алиби на ту ночь, если не убивал Камминс?

– Глория Чейз мне звонила, – сообщил Декер. – Она наняла детектива заняться раскопками, потому что ее этот вопрос тоже ставил в тупик.

– И?..

– И оказалось, что у Лэнгли есть еще одна связь. Из винного он направился перепихнуться по-быстрому с замужней клиенткой, пока ее муж был в отъезде.

– Вот мразь!

– Сомневаюсь, что этот термин достаточно выразителен.

Покинув машину, они зашагали к терминалу. И обнаружили там дожидающегося их Тайлера Дэвидсона.

Он выглядел бледной тенью прежнего себя, но решительно подошел к ним и сказал:

– Я узнал от агента Эндрюса, что вы уезжаете. Я… я просто хотел повидаться с вами.

– Ладно, Тайлер. – Декер кивнул. – Как ты держишься?

Тот пожал плечами.

– У папы хороший адвокат. Они могут сослаться на невменяемость или что-то вроде того… Не знаю, что это даст. Он пойдет в тюрьму, я знаю.

– Сожалею, – сказала Уайт. – Не могу вообразить, насколько тяжело это для тебя.

Тайлер поглядел на Декера.

– Я просто хотел, чтобы вы знали: вообще-то мой папа неплохой человек. Когда я был ребенком, мои родители ладили. Нам было очень весело. Мы были замечательной семьей, правда были.

– Не сомневаюсь, Тайлер. Но порой жизнь хороша, порой плоха, а порой хороша и плоха в одно и то же время. В противном случае она не была бы настоящей. И никакой уверенности, что то или другое продлится вечно. Так что, хотя сейчас все выглядит хуже некуда, это не навсегда, Тайлер. Обещаю.

– Не знаю, можно ли этому верить.

Немного подумав, Декер произнес:

– Однажды в колледже я играл против одного парня. Лучшего «чистого» футболиста из всех, с кем мне приходилось сталкиваться. Он был раннинбеком Техасского универа, и каждый раз, когда мы играли с ними, этот парень разносил нас в пух и прах. Он был финалистом на приз Хайсмана еще на первом курсе и легко мог бы его получить на старшем.

– Что произошло? Он рано перешел в профи? Как его зовут? Если он был так хорош, я, наверное, о нем слыхал. Я слежу за подобными вещами.

– Он никогда не играл в футбол профессионально.

– Почему? Если он настолько хорош…

– Его подставили за убийство, и он провел двадцать лет за решеткой. И больше половины этого времени – в камере смертников.

– Ни хрена себе! – Тайлер разинул рот.

– В конце концов его невиновность была установлена, и парня освободили. Он получил большую выплату от правительства за то, что с ним сделали, а теперь женат и живет замечательной жизнью в Калифорнии.

– Он это заслужил.

– Но так и не осуществил свою мечту стать профи, быть может, одним из лучших на все времена… Но суть в том, Тайлер, что как бы плохо ни обернулось дело, все еще может пойти на лад.

– Н-ну… наверное, если у него дела пошли на лад, могут наладиться и у меня.

– И помни, ты получишь массу денег, – напомнила Уайт.

– На это мне плевать. Я даже не хочу их.

– Но твоя мама хотела, чтобы они у тебя были, – возразила агент. – И получишь ты их лишь через несколько лет, так что до той поры не принимай никаких решений. Ты можешь начать бизнес, про который рассказывал Декеру. А можешь отдать их на благие дела. Выбор за тобой.

Амос вручил Тайлеру одну из своих карточек.

– И дай мне знать, в каком колледже приземлишься. Я знаю о футболе больше, чем большинство людей. Я с радостью тебе помогу, чем смогу. И не только с футболом, а с чем угодно – скажем, если захочешь просто поболтать. Звони мне когда угодно и где угодно.

– Правда?

– Мы, крутые футболисты, должны держаться друг друга.

Тайлер сунул карточку в карман.

– Папа рассказал, что вы для него сделали. Как вы всё уладили для… меня. Чтобы никто не стал… полиция… оставила меня в покое.

– Ты же не сам на это напрашивался. Да и что ты сделал – или не сделал – при сложившихся обстоятельствах?.. Не знаю, смог бы я поступить как-то иначе, особенно в твоем возрасте. Так есть ли у меня право тебя судить?