Дневник. 1873–1882. Том 1

23 июня. Четверг. Вчера государь с частью свиты ездил опять в Систово показать город принцу Гессенскому, присланному сюда для объявления о восшествии на престол нового великого герцога Гессен-Дармштадтского. В поездке этой я не участвовал, чувствуя себя не совсем здоровым от усталости, жара и образа жизни.

Во время обеда послышался в соседней румынской церкви похоронный звон. Государь, узнав, что в эту церковь принесли тело утонувшего при переправе молодого офицера гвардейской артиллерии, встал из-за стола и пошел в церковь; разумеется, все пошли за ним. Погребение было трогательное: в ветхой, полуразвалившейся темной церкви служил старик-священник; гвардейские саперы по приказанию государя выкопали во время отпевания могилу под самым перистилем церкви.

Возвратившись с печальной церемонии, докончили обед. В это время привели пленных турок, человек до сорока; в числе их было несколько здоровых, в обмундировании, то есть принадлежавших низаму[127]; прочие – оборванцы, башибузуки; двое или трое – даже переселенцы из Крыма.

Сегодня же после обеда принесли в лазарет Красного креста двух изувеченных турками болгар. Государь пошел взглянуть на них и повел с собой английского агента Велеслея, сказав ему, чтобы он сам понаблюдал за образом действий «les protégés de votre gouvernement»[128]. Когда мы пришли в лазарет, один из болгар уже умер, его несли в церковь хоронить; бедная вдова стояла тут же со свечой, рыдая.

Кавалерия наша ушла уже далеко от Дуная и встретила только небольшую шайку черкесов, с которыми и посчиталась. Вчера приехал генерал-лейтенант Гурко, начальник 2-й гвардейской кавалерийской дивизии, вытребованный сюда для начальствования всей кавалерией, пущенной вперед к Балканам. Он имеет репутацию наиболее способного и разумного из кавалерийских генералов.

27 июня. Понедельник. Государь рвется вперед, за Дунай; он в большом волнении и сердится, когда ему доказывают, что присутствие его при передовых войсках неуместно, что оно стеснит главнокомандующего, что перемещения с громоздким обозом Главной квартиры сделаются невозможны в Балканах. С тех пор как великие князья – главнокомандующий, наследник цесаревич и Владимир Александрович – переместились вперед, государь ежедневно собирается сам переехать туда, но великий князь Николай Николаевич под разными предлогами отклоняет его намерение.

Вчера генерал Непокойчицкий прислал графу Адлербергу длинное письмо по этому предмету. Последний сделал новую попытку уговорить государя не ехать за Дунай; но попытка опять не удалась. К тому же вечером получена от великого князя Николая Николаевича из Царевицы телеграмма о новом подвиге наших войск: 25-го числа одна кавалерия (драгуны и казаки с конной батареей) атаковала Тырново, выбила из него до 3 тысяч турецкого низама и завладела городом. Государь пришел в восторг, созвал всю свою свиту и сам пошел в лагерь гвардейской конвойной роты, чтобы прочитать телеграмму.

Я уже собирался лечь спать, когда услышал, что государь зовет меня по имени. В деле отличился между прочими и гвардейский конвойный полуэскадрон, поэтому известие было принято с восторженными криками «ура!». Сейчас же государь телеграфировал великому князю главнокомандующему о награждении генерал-лейтенанта Гурко орденом Святого Георгия 3-й степени, а Евгения Максимилиановича Лейхтенбергского, которому поручено командование сводной драгунской бригадой, производят в генерал-майоры.

Через некоторое время опять зовут меня к государю, который объявляет, что намерен завтра же, в 6 часов утра, отправиться за Дунай, в Царевицы. Между тем ночью приходит от великого князя главнокомандующего известие, что он выезжает из этого пункта на рассвете; государь в первую минуту хотел было отменить поездку, но вслед за тем снова решил ехать и телеграфировал великому князю Николаю Николаевичу, чтобы он дождался его приезда.

Сегодня мы выехали ровно в 6 часов утра, в экипажах до переправы, а потом верхом, и к 8 часам въехали уже в Царевице. Великий князь был уже совсем готов к отъезду; государь вместе с ним вошел в домик, служивший до того помещением главнокомандующего, и тут в несколько минут переговорили они о дальнейшем плане действий. Я не был приглашен к этому свиданию и узнал только потом о результате его.

Великий князь решает не останавливаясь идти вперед к Тырнову и далее через Балканы, не приступая [даже] к осаде Рущука, как до сих пор предполагалось. Войска 12-го и 13-го корпусов под началом наследника цесаревича будут пока удерживать позицию на реке Янтре, а 9-й корпус барона Криденера будет охранять правый фланг операционной линии.