Дневник (1918-1919)

Когда произошел переворот, то все социалисты были уверены, что это ненадолго, что на селе поднимется восстание, и тогда немцы вынуждены будут снова позвать в правительство социалистов. К тому же, исходя из сообщений, которые присылал берлинский посол Севрюк, была надежда на левые партии в Рейхстаге, которые будут протестовать против переворота. Севрюк так был в этом уверен, что не хотел покидать посольство и сдавать свой пост, несмотря на неоднократные приказы Василенко, который перед Дорошенко был временным министром иностранных дел. Теперь вместо соц.-революционера Севрюка послом в Берлин едет кадет барон Ф. Р. Штейнгель^{200}. Вместо резкого, нетактичного мальчишки-революционера едет солидный, даже по внешнему виду авантажный, умеренный и весьма тактичный, деликатный барон. Но все его плюсы будут нам минусом, потому что Штейнгель, горячо убежденный сторонник единой неделимой, в Германии попадет в дипломатические круги, настроенные так же, как и он. До войны он, имея многих украинцев в своих друзьях, а потому чувствуя себя украинцем, принадлежал к украинской организации Тов-ва украинских прогрессистов, хотя вместе с тем был и деятельным членом кадетской партии, но таких кадетов в нашей организации тогда было немало: Полторацкий^{201}, Вязлов, Василенко, Чепурковский^{202}, Уляницкий^{203}, Лозинский^{204} и многие другие, менее деятельные. Во время войны, когда в украинских кругах начала проявляться «пораженческая» тенденция, некоторые из наших кадетов, твердо стоявшие на лозунге — «до победного конца», начали протестовать против германофильской направленности ТУПа, а среди них горячее, энергичнее всех выступал Штейнгель, который в конце концов, возмущенный, вышел из общины, обвиняя украинцев в измене России, в сепаратизме и проч. Когда российское правительство перешло в большевистские руки, Штейнгель, говорят, стал мягче в отношениях к украинцам и снова стал говорить о федеративной России и называть себя украинцем. Когда немцы пришли освобождать Украину от большевиков, то Штейнгель страшно этим возмущался и считал это несчастьем для нашего края. Когда мы как-то встретились с ним на улице, то он, показывая на немецкий эшелон, с грустью сказал: «Пропала Россия». А когда я ответил на это старинной поговоркой: «Пусть хоть черт из болота, лишь бы не Москва», то он ответил, что он имеет в виду Россию, «конечно, не прежнюю, самодержавную, а свободную федеративную» и в ответ на это, услышав от меня, что я предпочитаю быть лучше под немецким королем, чем в федерации с Москвой, возмущенный отошел от меня.

И вот теперь этот горячий русский патриот будет защищать в Берлине интересы «самостийной» Украины. Когда я об этом сказал Василенко, который назначил Штейнгеля, то он ответил: «Политические обстоятельства так сложились, что мы, т.е., кадеты украинские, теперь все стали самостийниками». Не знаю!

Все эти нынешние самостийники — Лизогуб, Ржепецкий^{205}, Гутник^{206}, Колокольцов^{207}, которые говорят публично, что экономический и политический интересы заставляют их теперь строить независимую Украину, систематически по министерствам проводят русификацию и вытесняют все украинские элементы. Говорят, что теперь украинские служащие удержались только в министерствах Дорошенко и отчасти у Василенко. Возмущенные такой ситуацией украинские партии составили такой меморандум^{208} и должны понести его гетману и немецкому командованию, а также разослать в немецком переводе членам Рейхстага:^[53]