Дневник (1918-1919)

«После удачного налета на Киев с сотнями убитых и расстрелянных, с миллионной контрибуцией, бесконечными насилиями, главнокомандующий «революционной» армией полк. Муравьев направился в Одессу.

В Одессе Муравьев думал повторить киевский грабеж, но это ему не удалось.

Начал полк. Муравьев с требования контрибуции.

19 февраля днем по распоряжению Муравьева в гор. думе собрались представители банков и торгово-промышленных предприятий. Является Муравьев со словами:

— Я хочу видеть гор. самоуправление.

Не получив ответа, полк. Муравьев повышенным голосом продолжает:

— Где гор. голова и члены управы? Снова молчание в ответ.

— В кандалах привести! — приказывает полк. Муравьев. Почему нет представителей города? Должен же меня кто-нибудь представить собравшимся!

Полк. Муравьев обращается к собравшимся с речью. Говорит отрывистыми фразами, нервно:

— Я очень рад, что вы собрались. Я позвал вас, чтобы призвать к борьбе с внешним врагом. Две собаки грызутся, третья не приставай. Роль этой третьей собаки играет румынская олигархия, вдохновляемая русскими дезертирами во главе с Щербачевым, буржуазной Радой, которую я уничтожил. Вы, представители капитала, повинны в этой безпощадной войне. Я Одессы не сдам. Здесь сосредоточен весь Черноморский флот, и в случае нужды, от ваших дворцов, от ваших жизней ничего не останется. В 3 дня вы должны внести мне 10 миллионов рублей. Горе вам, если вы денег не внесете». С камнем на шее я вас в воде утоплю, а ваши семьи отдам на растерзание охлократии.

— Не говорите, что в банках денег нет, есть деньги в ваших сундуках! Сделаем это мирным путем. Не надо ссориться, ибо ссориться опасно. Вы пользуетесь благополучием, я гарантирую вам безопасность обывательскую. Иначе горе вам! Я заставлю вас окопы рыть, пошлю вас вперед, а позади поставлю пулеметы. Знайте, что за мной идут отряды со всей России. Мировая война началась. От вас требуется только сделать красивый жест. Вы без нажима дадите 10 миллионов на организацию обороны. Давайте чеки, бумаги, мы все берем.

Полк. Муравьев садится, и к нему подводят тов. гор. головы Б.Ю. Фридмана.

Полк. Муравьев обращается к нему:

— Почему никого из гор. самоуправления не было в зале?

Вы должны были представить мне общество, которое я уважаю, как организованную силу. Ставлю вам на вид. Очевидно, в вас еще пеликановский дух сидит.

Б.Ю. Фридман отвечает:

— Вы спрашиваете, почему никто из хозяев города не встретил? Я извиняюсь, но разрешите мне сказать, что когда являются в доме, то прежде дают знать об этом хозяину дома, дабы он знал. А в ком из нас жив дух Пеликана — во мне или в вас — это еще вопрос.

— Взять его! Арестовать! На «Алмаз»! — восклицает полк. Муравьев.

Отделяются несколько вооруженных лиц и уводят Фридмана. («Алмаз» — это военное судно, превращенное в тюрьму, откуда многие не возвратились.) Затем Муравьев снова повторяет свои угрозы, требуя контрибуцию.

— Вы дайте денег, — говорит он, — а я спокойствие. По-российски: рука руку моет.

Один из публики обращается к полк. Муравьеву с просьбой освободить «того пана, который отправлен на «Алмаз» (т.е.г. Фридмана).

Полк. Муравьев отвечает: — Согласен. Но он позволил себе дерзость. Он в моем лице оскорбил совет народных комиссаров. Я человек культурный и интеллигентный. Но его дерзкое выступление грозило ему головой. Я не остановлюсь перед такими мерами, чтобы заставить подчиняться, будь то и социалисты оборонцы, которых я считаю злейшими врагами, чем вас. Я его прощаю, но о поведении гор. думы мы еще поговорим.

Затем Муравьев удалился.

Немедленно состоялось заседание город. управы, в котором рассматривался вопрос об отношении управы к происшедшему. По уполномочию гор. управы город. голова В.М.Богуцкий обратился к народному комиссару по делам юстиции А.И. Хмельницкому с протестом по поводу произведенного над тов. город. головы Б.Ю. Фридманом насилия и заявил ему о том, что все члены городской управы, считая себя солидарными с Б.Ю. и в виду задержания и ареста его, требуют, чтобы и их также арестовали.

Арестованный Фридман был отправлен не на «Алмаз», а на вокзал в вагон Муравьева, откуда и был освобожден».