Дневник (1918-1919)

Много страшно интересного рассказывал о закулисной жизни эсеровского кабинета Н.Шаповал. Я наседал, чтобы он все это записал для потомства; он обещал, но я не уверен — сделает ли он это, а я тем временем не решаюсь что-то записать из его рассказа, потому что боюсь напутать и, может, невинно кого-нибудь очернить перед историей. Вообще среди социалистов, как теперь оказалось, мало было людей безупречно чистых.

Голубович рассказал Винниченко о том, как распределили те 5 миллионов, которые захватил Ковалевский, но я помню только, что большую цифру передали Комитету крестьянского союза, не меньшую сумму — комитету эсеровской партии, также немалую цифру ассигновали газете «Боротьба»^{261}, которая уже не выходит после того, как в конторе ее во время обыска немцы нашли большую сумму денег в немецких марках, но самая интересная ассигновка — это М.С.Грушевскому лично 250 тыс. рублей в качестве компенсации за сожженный большевиками дом. И неужели он будет настолько неосмотрительным, что возьмет эти деньги?! Хотя всем известно особое пристрастие М.С.Грушевского к деньгам, однако все, кто был на «Чайке», уверены, что он так дорожит своим именем перед историей, что не решится взять те 250 000 рублей. Если же он не устоит и возьмет эти деньги, то навеки себя опозорит — перед потомками.

Вчера я слышал от нескольких человек, что М.С. купил на имя сестры своей Анны Сергеевны^{262} книжный магазин напротив клуба «Родина»^{263}, на Владимирской улице, в котором будет торговать в основном своими книгами, чтобы не платить комиссию другим книжным магазинам. Вполне возможно, потому что М.С. при всех своих незаурядных по ценности чертах, обладает массой мелкомещанских черт, которые неприятно поражают даже обычных, не идейных людей и допускают возможность всех тех обвинений, помещенных в напечатанной в 1913 году во Львове анонимной брошюрке^{264}, направленной против Грушевского.

2 июля