Дневник.2007. Первая половина

Итак, со стороны Ленинского проспекта сначала роскошная металлическая решетка, потом невысокий дом с колоннами. Мой Кюстин злобствует по поводу античных колонн в России, но он не прав. Иногда это получается неплохо. Итак, колонны, потом под портиком тяжелая, уходящая к потолку дверь. Ворота-трои. На третьем этаже – парадный, почти квадратный зал с четырьмя опять огромными колоннами по каждой стороне. Все парадно блестит. Высокие светильники и люстры в имперском стиле, почти как раньше в ЦК или в берлинской рейхсканцелярии. Здание, для которого летом кондиционеры не нужны. За этим домом в огромном парке корпуса лабораторий и мастерских. После заседания, спускаясь не на лифте, а по лестнице, я заглянул в одно из окон. Бросился в глаза обломанный карниз на соседнем, во дворе, здании. Правда, идет ремонт. Проект, оказывается, принадлежал академику Щусеву. Но академик, по словам специалистов, слукавил – это почти ремейк Академии наук в Афинах.

Говорили в двух направлениях. О том, что сделано этим знаменитым институтом, и о его истории. История начинается почти одновременно с историей Академии наук, с Петра Первого. И много говорили о бедственном положении сегодняшней науки. В частности, о стремлении власти отказаться от наработанного, о противостоянии Академии и правительства. Наука уже лишилась отраслевых институтов, сейчас есть попытка убрать определенное число академических. У нашей власти ощущение, что надо сделать, как в Америке, где, действительно, наука сосредоточивается на университетских кафедрах. Но там другой образ жизни и по-другому выстроенная традиция. Минфин требует – это мне знакомо, потому что и в творчестве я встречался с этим безумием – перспективного планирования, какие деньги подо что и под какие результаты. Здесь Месяц точно сказал, что результаты в науке вещь часто случайная – Менделеев «увидел» свою таблицу во сне. Эффект радиации открыл фотограф. Науке, как творчеству, нужны условия и свободы. Правительство этого понять, по определению, не может. Кстати, когда во время ужина наш доблестный Михаил Иванович «выдернул» меня на тост, я говорил о том, что даже цари интуитивно понимали, как это важно – наука, Академия. Привел, примеры не только с Петром, но и со скоростным строительством при Елизавете Петровне химической лаборатории для Ломоносова. Но к такому остервенелому отношению к Академии, когда она практически лишилась автономии, приложили руку и просто академические недоброжелатели. Здесь играет свою скрипку министр Фурсенко, который дотошно выполняет требования Кудрина и Грефа. Но он, оказывается, в свое время был выдворен из института Алферова и мечтал его разделить. Почему же у этого бесцветного человека такая карьера? Этот питерец – просто сосед Путина по даче. Данные эти я, старый сплетник, собрал во время перерыва, как говорится, в кулуарах. Кстати, в своем выступлении Н.И. Рыжков попенял академикам за то, что они так быстро сдались. Теперь не только финансами Академии распоряжаются бухгалтера из Минфина, но и ею избранного президента утверждает президент страны. Петр Первый Академию по примеру европейских стран сделал самоуправляемой. Самодержавие за работой.

На выходе из института обменялись подарками с А.А. Степанцом: мне он, только что вернувшийся с Украины, преподнес тамошний «наркотик» – переложенный пергаментом ломтик сала, я ему – «Дневники»: Клара Лучко, чьи фотографии в книге, тетка его жены.

24 мая, четверг. Витя опять подменил меня в больнице после диализа В.С., а я отправился полоть и поливать грядки. Описать величественную тишину и благотворность природы невозможно. Я, будто животное, проснувшееся от спячки, весь день копался в земле и чувствовал, как силы возвращаются. Вечером – а вечер для меня на даче в семь или восемь часов – лег, чтобы уже не вставать до утра. Смотрел телевизор и читал.

Много чего случилось в политике. Во-первых, поездка Путина за туркменским газом – нашего уже начинает не хватать для экспорта. Ведь эти ребята чем сильны? Снятием пенок. Геологию, как очень затратную отрасль, отменили, разрушили, а все месторождения, что были, уже на исходе. Начинается визит Путина в Австрию, параллельно в прессе идет невероятный напряг, связанный с отмыванием денег, и называются люди путинской команды. Освободили из тюрьмы Мавроди, и в прессе все время говорят о бесконечных посадках то мэров, то милицейских генералов. Поэтому две передачи – «Петровка, 38» и «ЧП» – обожаю.