Читаем Дневник.2007. Первая половина полностью

Как обычно, поднялись на два этажа на лифте, и попали опять в обстановку, которая должна быть у нашей медицины – кондиционер, чистота, вымуштрованный персонал, четкость. Но это международный центр, встроенный в нашу сегодняшнюю совершенно изношенную, но все же неплохую больницу. Когда утром шел переходами, а навстречу мне скрипели жуткие коляски с больными и медикаментами, «инвентарь» еще из 30-х или даже 20-х годов опять гнев буквально пронзил мне душу. Стабилизационный фонд, Кудрин, Зурабов, бодрый Путин, взятки мэров и губернаторов, Венский бал, который опять состоялся в Москве, в Манеже. В «Российской газете» напечатали Лужкова в бабочке и с женой. Крупное уверенное лицо супруги градоначальника. Сетования, что дочери мэра по возрасту еще не могут быть представлены на этом балу. Дамы, по правилам, в длинных платьях, кавалеры – в смокингах и фраках и все при бабочках.

Сегодня в 16 часов экспертный совет по наградам, но из больницы пришлось заезжать на работу. Еще вчера Над. Вас. сказала мне, что защита в другом зале была почти скандальная. Андр. Мих. недоволен качеством представленного материала – защищались выпускники Фирсова. Здесь ситуация оказалась обратной той, что происходила в круглом зале. У меня руководители стеснялись, занижали оценки своим дипломникам, Фирсов же, наоборот, все время пытался поднять их в глазах комиссии и Туркова. Но Андрей Михайлович не такой человек, чтобы на него можно было надавить. В конечном итоге он – это по словам Над. Вас. – видимо. рассвирепел и начал уже конкретно тыкать в то, что вопиюще плохо. Так было бы интересно услышать все это непосредственно из его уст, но его телефон вечером молчит. Главное, что эта поэтическая защита оказалась неимоверно скучной. Я поначалу скорреспондировал ситуацию с тем, что, по слухам, там сидел Б.Н.Т., но, оказалось, что недолго и, наверное, всей сладости не вкусил. А в этом году Вл. Фирсов опять набирает семинар. Выпускаю здесь мой весенний разговор с ректором о кадрах кафедры.

Приехал я в институт еще и потому, что надо было забрать работы на следующую защиту, в среду, – теперь остатки семинара Фирсова придется разбирать мне. Как поется в популярной опере: «Ну что же, посмотрим, кто кого!».

В министерство от института ехал, как всегда, до «Китай-города». Специально вышел через дальний от министерства выход из метро – хотел посмотреть разрекламированную акцию: «Наши» должны были уговаривать представителей сексменьшинств – геев и лесбиянок – переместиться от часовни у Ильинских ворот куда-нибудь в другое место. Кажется, это одна из акций предвыборной компании. Никаких патрулей не обнаружил. Только стоял огромный, многозначительно темно-голубой на пылающем солнце, внедорожник с надписью «НТВ». Я еще подумал, бедные, как им, ведущим тайные съемки, жарко внутри. В самом сквере, через который я весело и быстро прошел, было хорошо. Лежали и загорали на траве какие-то ребята, сидели, ни о чем не помышляя, девчушки и посасывали пиво, парень, конечно, гей, взасос целовался с девушкой. Снимайте!

Экспертный совет прошел довольно быстро. Иногда я думаю, что так быстро мы проглядываем листы не случайно. Назиров, по словам Паши Слободкина, который держит ухо и руку на пульсе наших административных перемен, уходит из министерства и станет теперь директором Музея музыкальной культуры им. М.И. Глинки – ему 67 лет. Но, по словам нашего председателя, он-то проглядывает эти листы в третий раз. Тем не менее мы с Пашей дружно отловили с десяток разных «перехлестов». Ну, что же делать: не будет у нас пятка народных артистов и пятка заслуженных.

Вечером позвонил Лене Плаховой, жене Саши Егоронуна: подлизывался, дескать, у меня выходит новый роман, а она мне в ответ: какая у тебя замечательная последняя книга дневников, я уже напечатала на нее рецензию. Буду доставать. Пришло также очень теплое письмишко от бывшей студентки……

15 июня, пятница. В больницу еду только вечером, зато утром добрался, наконец, до своего любимого «Труда». Сколько за последнее время пропустил! Целую стопку газет, отложенных ранее – когда-нибудь прочту, сегодня все же отдал мусорному баку. Тем не менее вот вчерашние новости. Выписываю, как всегда, лишь быт и нравы, нежели политику. Карелия. Рекордную для республику взятку потребовал за лицензию с предпринимателя заместитель министра промышленности и природных ресурсов республики Валерий Панов – 36 миллионов рублей.Чиновник успел получить лишь 11 миллионов и был задержан сотрудниками милиции . Все-таки, может быть, нам нужно не Путина с его фетишем стабфонда, а Петра Первого или Сталина?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное