Дневник длиною в жизнь. История одной судьбы, в которой две войны и много мира. 1916–1991

Сегодня Духов день. Я одна, потому что все наши уехали в деревню. Папа и мама поехали только на неделю, ребята же остаются там на все лето. На практику я еще не устроилась, пойду завтра в школу узнавать, куда идти. Все курсы уже устроились, и остались неустроенными только я и Нюра Теплякова. Ужасно не хочется идти на практику, тем более что идти придется одной. Но делать нечего, придется как– нибудь идти. Как скучно! Сейчас день. Я сижу одна и не знаю, что делать, ничего нейдет на ум. Жду Марусю, но она что-то не идет, да и придет – веселей не станет. Вчера была у Нюши, ездили в Останкино, ходили во дворец. Этот дворец произвел на меня громадное впечатление, потому что раньше я не видела ни одного дворца. Какая роскошь! Как жили люди! Что значат в сравнении с этим дворцом наши жилые квартирки! Мне кажется, что если бы я жила во дворце, то у меня были другие мысли и настроения. Там все так красиво, величаво и велико, все так располагает к возвышенному мышлению. Не знаю, что бы отдала я, чтобы пожить в таком дворце. Главное, что мне нравится, это то, что там очень свободно и так много ходов и выходов, что можно там запутаться. Кто живет теперь в таких дворцах, кто пользуется такою роскошью? Как бы я хотела, чтобы хоть на миг оживилась прежняя жизнь этого дворца, ожили бы все князья, княгини, вельможи и наполнили бы собою этот дворец[5]. Засияли бы люстры, в зеркалах появились бы отражения прелестных женщин, в галереях замелькали бы роскошные наряды, послышались бы тонкие напыщенные фразы. А какие виды из окон этого дворца – прелесть[6].

27 июля, пятница

Я в деревне уже четвертую неделю. Деревня эта называется Лежнево, находится в Смоленской губернии, Вяземском уезде. Все дни я собиралась писать в дневник, но не собралась, потому что то не хочется писать, то некогда, и то погода хорошая и хочется погулять, так и дотянула до сегодняшнего дня, а писать накопилось много. Прежде всего, весь июнь я пробыла на практике в учреждении, которое называется «Всекопромсоюз». Еле дотянула до конца месяца. Ужасно надоело сидеть четыре часа в конторе среди бумаг, табачного дыма и беспрерывного постукивания пишущих машинок и арифмометров. Я была там не одна, а с Тепляковой, но сидели мы в разных комнатах. Хуже всего то, что работу нам давали не статистическую, не имеющую ничего общего с нашей специальностью. Да едва ли те, которые руководили моей практикой, имели ясное представление о статистике. Например, однажды дает мне мой руководитель (Н.В. Ешков) какую-то работу и спрашивает: «Статистическая это работа или нет?» Я чуть не рассмеялась на этот вопрос, но ответила, что работа эта малостатистическая. Как же тут, при таких руководителях, которые знали гораздо меньше нас, могли мы укрепить свои теоретические и практические знания по статистике? Из разговора между курсантами я вывела, что эта практика никому ничего не дала, только зря целый месяц просидели по душным конторам. Я очень жалела и жалею, что пошла тогда на практику. Ничего я от нее не получила и получить не могла, судя по моим руководителям. Один из них, Н.В. Ешков, уже одним своим видом внушал мне непреодолимое отвращение. Толстый, белый, с пухлыми руками, он напоминал скорее женщину, чем мужчину. Что же касается его нравственных качеств, то о них и говорить не приходится. Он был сер, необразован, был страшный формалист и очень скандальный человек. Другой руководитель (В.П. Королев) был несколько лучше. Это был еще очень молодой человек, комсомолец, окончил девятилетку и поэтому все-таки имел образование. Остальные служащие, наполнявшие нашу комнату, были обыкновенными людьми и подходили под вид Ешкова. В общем, впечатление от практики у меня самое гадкое, да кроме того, мне, наверное, не зачтут практику, потому что работа у меня была неважная, не статистическая. В деревню я собиралась с большим удовольствием, смущало меня только то, что ехать я должна была одна, потому что Нюша, собиравшаяся ехать со мной, отложила отъезд на несколько дней. Но все сошло благополучно. Я приехала, дедушка встретил, и мы на лошади поехали в деревню. После городской духоты и тесноты как прекрасно показалось мне раннее утро среди лугов, полей и лесов! Ребята встретили меня с радостью, потому что я везла им гостинцы из дому. Через несколько дней приехала Нюша[7]. Погода стояла хорошая, и мы целыми днями жарились на солнышке. Потом начался сенокос. У нас появилась работа: грести и ворошить сено и ездить за ним. Мне очень хочется ходить косить, но я не умею. А косить здесь ходить весело, вся молодежь ходит. Пока стояла хорошая погода, была работа нам, потому что убирали сено, а последние дни идут дожди, сено не убирают, и нам нечего делать. В воскресенье утром уезжает Нюша, не дождусь этого дня, уж очень она мне надоела, хоть с нею и удобнее мне было куда– нибудь идти, но наплевать, обойдусь. Мне хочется больше писать, хотя еще много не написано. Напишу, когда будет охота.

6 августа, понедельник